Эпоха мирового кризиса. IX. Италия

Эпоха мирового кризиса.  IX. Италия (ср. XLVII, 580/97). I. 1. Международное положение и внешняя политика до войны с Абиссинией. Внешняя политика Италии в течение ряда лет характеризовалась следующими основными моментами: безоговорочной поддержкой ревизионизма; резким антагонизмом с Францией и странами французского блока, в особенности с Югославией; стремлением разложить Малую Антанту, в частности путем отрыва Румынии и путем содействия хорватским сепаратистам в Югославии; флиртом с германским фашизмом, в особенности усилившимся после прихода к власти  Гитлера, главным образом в целях использования в интересах Италии франко-германских противоречий; стремлением усилить итальянское влияние в юго-восточной Европе и противопоставить союзникам Франции блок стран итальянской ориентации.

Следует при этом отметить, что, сохраняя значительную самостоятельность в частных вопросах, относящихся к взаимоотношениям Италии с отдельными странами, в общих вопросах международной политики Италия стремилась действовать в полном согласии с политикой Великобритании. Это неизбежно вытекало из ее особого положения в Средиземноморском бассейне, над которым в военно-стратегическом отношении доминирует Великобритания. Политика Италии, в частности поддержка ею идеи ревизии мирных договоров, в первую очередь была обусловлена неудовлетворенностью итальянского империализма исходом войны 1914—1918 гг. Дело не только в том, что Италию обделили при разделе военной добычи и что она, в частности, была совершенно обойдена при распределении колониальных мандатов. Для Италии основной задачей, обусловившей ее участие в войне на стороне Антанты, являлось сокрушение Австро-Венгерской империи, преграждавшей  ей путь на Балканы и в дунайскую Европу, представлявшую, по мнению руководящих деятелей Италии, естественную зону экспансии итальянского империализма. Возникновение, в результате мировой войны, нового государства — Югославии, привело к тому,  что анти-итальянские функции, выполнявшиеся в свое время Австро-Венгрией, перешли к этому новому   государству. Положение Италии еще белее ухудшилось в связи с образованием Малой Антанты.

Этот курс внешней политики принес   Италии серьезные разочарования. Политика разложения Малой Антанты ни к чему не привела, как не оправдались и расчеты на внутренний распад Югославии. В Албании, которая после итало-албанских соглашений (27 ноября 1926 г. между Италией и Албанией был заключен пакт «о дружбе и безопасности» и 22 ноября 1927 г. — договор «об оборонительном союзе») фактически является итальянской колонией, вновь усилилось влияние Югославии. Вместе с тем не увенчались успехом и стремления противопоставить французскому блоку — блок стран итальянской ориентации. Греция и Болгария от участия в подобном блоке уклонились, а Турция решительно пошла по пути сближения с Францией и Малой Антантой. Ошибочность итальянской политики стала особенно очевидной после возникновения в 1934 г. Балканской Антанты, в состав которой вошли Югославия, Румыния, Турция и Греция. Италия сохраняла преимущественное влияние только в Венгрии и в Австрии, что явно недостаточно. Кроме того, влияние Италии в этих странах находилось под постоянной угрозой.

Приведенные обстоятельства и одновременно изменившееся соотношение борющихся в Европе империалистических сил и, в частности, возрождение германского империализма не могли не отразиться на внешней политике Италии. Италия еще не отказалась от поддержки ревизионизма, в особенности венгерского, однако, в постановке официальными деятелями Италии этого вопроса появились новые моменты, свидетельствовавшие о существенном изменении итальянской политики. Италия продолжала с особой настойчивостью подчеркивать, что она готова поддерживать не всякие ревизионистские устремления в Европе, но лишь те, которые имеют ввиду восстановить попранную «справедливость» и которые, к тому же, предполагается осуществить исключительно мирным путем. Италия декларировала свое отрицательное отношение к односторонней отмене Германией 5-го раздела Версальского договора, но одновременно предлагала пересмотреть постановления мирных договоров в пользу Венгрии, Болгарии и Австрии. Это мотивировалось необходимостью показать правительствам перечисленных стран, что они не нарушили своих интересов, не последовав примеру Германии.

Для того, чтобы оценить характер и значение происшедших сдвигов в итальянской политике, необходимо учесть следующее.

а) Итальянское правительство, поддерживая в течение ряда лет Германию в весьма существенных международных вопросах, рассчитывало на то, что Германия воздержится от направления своей политической и экономической экспансии в юго-восточную Европу. Предполагалось, что Германия откажется от политики захвата Австрии. Развитие германской политики, в частности венский путч 25 июля 1934 г. и убийство Дольфуса, показало, однако, что эти расчеты были лишены всякого основания. Резко противоречит интересам Италии также усиление германского влияния в Югославии, Румынии и, в первую очередь, в Венгрии.

б) Параллельно с ослаблением базы итало-германских отношений возникли условия для итало-французского соглашения. Ухудшение перспектив сотрудничества с Германией активизировало в Италии тенденции к соглашению с Францией. Французское правительство, которое в течение ряда лет недооценивало значения сотрудничества с Италией, также вынуждено было признать, что поддержка, оказываемая Италией Германии, способствует усилению германской агрессивности. В связи е этим и во Франции значительно усилились настроения в пользу соглашения с Италией, которое и состоялось во время пребывания в Риме французского министра иностранных дел Лаваля.

Итало-французское соглашение от 7 января 1935 г. представляло собой серьезный шаг в направлении смягчения основных противоречий между Италией и Францией. Это соглашение в той части, в какой оно было опубликовано, включает следующие документы:

1. Обращение Франции и Италии к державам, соседям Австрии и наследникам Австро-Венгерской империи, с советом заключить соглашение, предусматривающее, что каждая из сторон будет соблюдать существующие границы и воздержится от вмешательства во внутренние дела другой стороны.

Консультативный пакт, на основе которого Франция и Италия обязуются согласовывать свои действия, если возникнет угроза независимости Австрии.

3. Заявление, согласно которому итальянское и французское правительства признают, что ни одна страна (имеется в виду Германия) не может изменить односторонним актом своих обязательств в области вооружений.

4. Конвенцию, предусматривающую колониальные компенсации, получаемые Италией в погашение ее претензий по тайному лондонскому соглашению 1915 г. Эта конвенция имеет раздел, относящийся к округлению итальянских колоний, Ливии и Эритреи, за счет французских колоний и к режиму, который будет действовать в Тунисе по отношению к итальянским гражданам и школам. К этой группе вопросов относится также франко-итальянское соглашение относительно предоставления Италии доли участия в железной дороге Джибути — Аддис-Абеба.

Официальные сообщения о римских переговорах не отражали всей совокупности проблем, которые подверглись обсуждению. Серьезное внимание было уделено также проблеме взаимоотношений Италии с Малой Антантой, в частности с Югославией. В целях обеспечения себе сотрудничества Италии в дунайской и балканской Европе и для побуждения итальянского империализма отказаться от колониальных притязаний в Северной Африке, Лаваль в секретном соглашении предоставил Италии полную свободу действий в Восточной Африке (против Абиссинии). В Риме были намечены некоторые основные положения, на базе которых должны были начаться переговоры о сближении между Италией и Югославией. Наглядным подтверждением этого явился имевший место 15 марта 1935 г. обмен декларациями между итальянским посланником в Белграде и регентом Югославии; в декларациях впервые со времени мировой войны со стороны Италии и Югославии прозвучали заявления об отсутствии враждебных намерений в отношении друг к другу, а также предложения о взаимном сотрудничестве. Серьезное значение должно быть придано также следующему  заявлению, сделанному 8 апреля 1935 г. итальянским посланником в Белграде к представителям печати: «Италия рассчитывает на длительное сотрудничество с Югославией, что представляет новую политическую ориентацию Италии. Муссолини желает, чтобы было заключено с Югославией соглашение на продолжительный срок; чтобы были урегулированы существующие спорные вопросы между обеими странами; введено в действие ранее заключенное, но до сих пор не применявшееся соглашение; заключен итало-югославский торговый договор и возобновлен договор о дружбе. Италия расценивает Малую Антанту как счастливое междугосударственное объединение, жизнеспособность которого доказана. Что касается вопроса о ревизии договоров, то Италия сопротивляется всякой насильственной ревизии». Это заявление служит логическим развитием декларации от 15 марта 1935 г, ибо оно уже не ограничивается итало-югославскими отношениями, а отражает изменение политики Италии по отношению к Малой Антанте. На пути действительного сближения между Италии и Францией и странами Малой Антанты еще имеется много трудностей, и полное устранение противоречий невозможно.

Основной задачей внешней политики Италии с тех пор являлось предотвращение угрозы присоединения Австрии к Германии или прихода к власти национал-социалистов в Австрии. Последнее было бы равносильно аншлюсу и полной потере Италией влияния в Австрии. Осуществление аншлюса представляет для Италии серьезную угрозу, ибо в этом случае на итальянской границе вместо маленького буферного государства появилась бы воинственная фашистская Германия. Общая граница между Италией и Германией создала бы непосредственную угрозу для итальянского Тироля, населенного немцами. Вместе с тем, овладев Австрией, Германия устремилась бы к Средиземному морю, чтобы усилить свои позиции в борьбе за господство в восточной Европе. Тяготение Германии к Средиземному морю создало бы непосредственную угрозу для Триеста и Фиуме. Поэтому Италия с такой настойчивостью добивается заключения дунайского пакта, долженствующего гарантировать независимость и целостность Австрии и предотвратить вмешательство Германии в ее внутренние дела. Наличие в Австрии местных национал-социалистов дает, однако, германскому фашизму возможность продолжать политику завоевания Австрии изнутри, формально не вступая при этом в противоречие с постановлениями дунайского пакта. Итальянское правительство не намерено мириться с перспективой потери влияния в Австрии и серьезно усиливает свои вооружения. Одновременно Италии укрепляла свои экономические отношения с Австрией путем предоставления последней довольно серьезных льгот. В целях затруднения германской экспансии в Дунайской и Балканской Европе, Италия способствовала также экономическому и политическому сближению Австрии и Венгрии. Некоторые политические круги Италии проповедовали идею реставрации Габсбургов в Австрии и Венгрии, в расчете на то, что этим будут созданы серьезные препятствия германской политике завоевания Австрии.

Значение итало-французского соглашения было, однако, сведено на нет активизацией захватнической политики, явившейся результатом этого же соглашения. Воспользовавшись пограничным инцидентом, имевшим место 5 декабря 1934 г. вблизи оазиса Уал-Уал на границе Абиссинии и итальянской колонии Сомали, итальянское правительство направило в прилегающие к Абиссинии итальянские колонии огромную армию и стало открыто подготавливать войну за превращение Абиссинии в итальянскую колонию. Италия рассчитывала, по-видимому, что при наличии предусмотренного соглашением от 7 января 1935 г. доброжелательного отношения Франции к укреплению итальянского влияния в Восточной Африке, итальянская экспансия не встретит сколько-нибудь серьезного сопротивления со стороны остальных империалистических государств. Италия обманулась, однако, в своих расчетах. Итало-абиссинский конфликт привел к резкому обострению мировых империалистических противоречий и, в частности, сильно обострил англо-итальянские отношения. Англия усмотрела в итальянской экспансии в Восточной Африке возможную угрозу своим колониям и своему владычеству на морском пути, ведущем в Индию. Несмотря на отрицательную позицию, занятую по отношению к захватническим планам итальянского империализма Лигой наций, Италия 3 октября 1935 г. начала войну против Абиссинии. В результате этого Лига наций признала Италию нападающей стороной и приняла решение о применении к ней экономических и финансовых санкций, предусмотренных ст. 16 устава Лиги. Итало-абиссинская война, потребовавшая значительного финансового напряжения, а также вызвавшая применение санкций,  в еще большей степени ухудшивших состояние итальянской экономики и финансов, сильно ослабила положение фашистского режима в Италии. Итало-абиссинская война отразилась и на положение Италии в Европе, в частности в дунайских и балканских странах, ибо итальянский империализм, разумеется, не в состоянии вести войну в Абиссинии и успешно защищать свои позиции в юго-восточной Европе. (О ходе итало-абиссинской войны и ее результатах см. Абиссиния, т. LVI).

2. Экономическое положение. Кризис затронул все решительно отрасли сельского хозяйства и промышленности Италии. Индекс общей активности итальянской промышленности с 109,2 в 1929 г. (за 100 принят 1928 г.) упал до 80,5 в 1933 г. Заслуживают внимания следующие цифры, характеризующие состояние итальянской тяжелой промышленности (за 100 принят 1926 г.):

Не менее показательны следующие цифры, относящиеся к состоянию различных отраслей итальянской легкой промышленности (см. стр. 435/36).

Индекс занятости рабочей силы по сравнению с 1926 г. и, главным образом, исключительно высокий процент рабочих, занятых неполную неделю наглядно иллюстрируют то крайне неудовлетворительное состояние, в котором находятся перечисленные отрасли промышленности. В отношении текстильной промышленности (включая производство шелковых тканей и тканей из искусственного шелка) это подтверждается также следующей таблицей индексов использования общей производственной мощности наличного оборудования:

В 1934 г. индекс активности итальянской промышленности повысился до 88,3. Однако, экономическое положение Италии продолжает оставаться чрезвычайно тяжелым, ибо повышение индекса в значительной мере должно быть отнесено за счет предприятий, имеющих военное значение. Следует вообще отметить серьезные усилия Италии для подготовки промышленности к войне, в частности — по линии замены недостающего сырья соответствующими суррогатами. В начале 1935 г. состоялось под председательством Муссолини заседание Верховной комиссий обороны, которая торжественно декларировала, что  Италия уже сейчас добилась почти полной независимости от иностранного продовольствия и промышленного сырья. Этот официальный оптимизм, конечно, еще очень далек от действительности. Заявление комиссии обороны, по-видимому, имело основной целью несколько поднять политико-моральное состояние итальянского населения в связи с серьезно обострившейся угрозой войны.

О степени серьезности усилий в деле подготовки итальянского хозяйства к войне свидетельствует огосударствление в сентябре 1934 г. общества «Ансальдо-Конье», возникшего в результате слияния концерна «Ансальдо» с «Сочиета Национале Конье». Концерн «Ансальдо» охватывает сталелитейные, электромеханические, паровозостроительные, автомобильные и орудийные заводы, а также судостроительные верфи. Во время мировой войны концерн «Ансальдо» являлся основным поставщиком военного «снаряжения и боеприпасов для итальянской армии. Огосударствление предприятий «Ансальдо-Конье» и назначение главой их бывшего морского министра, адмирала Сирианни, не могут быть обоснованы какими-либо экономическими соображениями и являются лишь следствием желания итальянского правительства привести тяжелую промышленность страны в состояние полной мобилизационной готовности.

В особо тяжелом положении находились судостроительные верфи, автомобильная и текстильная отрасли промышленности (включая индустрию искусственного шелка), которые работали не столько на внутренний, сколько на внешний рынок и встречались в течение последних лет с серьезными трудностями в деле размещения за границей своей продукции. Оптовые цены продолжали падать: с 97,8 в 1929 г. (за 100 принят 1928 г.) индекс оптовых цен в 1934 г. упал до 56,1. Показательно для характеристики положения в Италии по сравнению с положением в других основных капиталистических странах, что оптовые цены в Италии упали ниже, чем в США, Англии, Франции и Германии (по данным Статистического бюллетеня Лиги наций). Официальная статистика, которая отнюдь не отличается особой точностью и обнимает только лиц, состоящих на учете страхкасс, зарегистрировала на 31 января 1935 г. 1 011 711 безработных (сюда не включены лица, работающие  неполную рабочую неделю). Между тем, в 1929 г. в Италии насчитывалось только 300 787 безработных.

Параллельно с увеличением безработицы все эти годы систематически снижалась заработная плата рабочим и служащим (в том числе и государственным служащим). Согласно данным фашистской конфедерации промышленности, далеко не отражающим действительного положения вещей, индекс зарплаты упал в 1934 г. до 81,5 (за 100 принят 1930 г.). В конце 1934 г. специальным правительственным   декретом была введена 40-часовая рабочая неделя, вместо 48-часовой недели, при сохранении прежнего размера почасовой оплаты труда. Это мероприятие было мотивировано желанием создать условия для вовлечения в производство части безработных. В действительности, это введение 40-часовой рабочей недели ни в какой мере не отразилось на состоянии безработицы и свелось только к новому массовому снижению зарплаты на 16%.

Серьезное значение имело уменьшение капитала акционерных обществ - с 52 млрд. лир в 1930 г. до 44 млрд. лир в 1934 г. Особенно пострадала электродобывающая, строительная, химическая, хлопчатобумажная отрасли, промышленности и индустрия искусственного шелка.

Кризис сильно отразился на положении крупнейших итальянских банков. В 1934 г. «Банка Коммерчале Итальяна» (основной капитал 700 млн. лир), «Кредите Итальяно» (основной капитал 500 млн. лир) и «Банко ди Рома» (основной капитал 200 млн. лир), не были в состоянии выплатить дивиденды акционерам.   «Банка Коммерчале Итальяна» сохранил свое существование только благодаря интервенции правительства, выкупившего у банка через специально созданный «Иституто Мобилиаре Итальяно»  весь портфель неликвидных промышленных бумаг на сумму, примерно, в 3 млрд. лир. Отказ от выплаты дивидендов официально был мотивирован необходимостью усилить собственные капиталы банков, чтобы расширить кредиты торговле и промышленности. В действительности же это было вызвано катастрофическим падением банковских прибылей. Так, прибыль упомянутых выше трех банков, которая еще в 1933 г. составляла 88,5 млн. лир, в 1934 г. составила всего только 17,4 млн. лир.

«Банка Коммерчале Итальяна», до того как он подвергся санированию, обладал наиболее широкими хозяйственными связями. В металлургии и механической индустрии «Банка Коммерчале Итальяна» контролировал: общества «Ильва» (капитал в 150 млн. лир), «Терни» (капитал в 114 млн. лир), заводы «Эрнесто Брэда» (капитал 100 млн. лир), верфи «Сан Джорджо» (капитал 18 млн. лир) и ряд других предприятий. В электротехнической промышленности «Банка Коммерчале Итальяна» контролировал общество «Эдиссон» (капитал 600 млн. лир) и «Адриатическое общество электричества» (капитал 100 млн. лир). Банк был связан также с крупнейшим химическим концерном «Монтекатини» (капитал 200 млн. лир). Заслуживали внимания также связи «Банка Коммерчале Итальяна» с текстильной промышленностью и пароходными компаниями. Сейчас, как уже отмечалось, весь портфель промышленных бумаг «Банка Коммерчале Итальяна» перенят государственной организацией «Иституто Мобилиаре Итальяно». «Кредито Итальяно» продолжает оставаться наиболее мощным итальянским банком. «Кредито Итальяно» связан с автомобильным концерном «Фиат»(капитал 500 млн. лир),  с триестинскими верфями (капитал 15 млн. лир), с заводами кабелей, автошин и т. п., «Пирелли и К°» (120 млн. лир), с крупнейшим в Европе производителем искусственного шелка «Сниа Вискоза» (капитал 600 млн. лир) и с целым рядом других предприятий, в том числе мореходных компаний и железных дорог. «Банко ди Рома» имеет  значительно меньше индустриальных связей и контролирует, главным образом, торговые предприятия. «Банко  ди Рома» специализировался на земельном кредитовании и на колониальных предприятиях.

Почти полное отсутствие в Италии ресурсов угля и нефти побудило правительство уделить исключительное внимание проблеме использования многочисленных быстротекущих рек для добычи электрической энергии. Проблема «белого угля», помимо экономического значения, имеет также политическое значение для итальянского империализма, ибо развитие электродобывающей промышленности должно ослабить зависимость Италии от иностранного топлива. В виду общегосударственного значения этой проблемы, правительство ассигновало крупные средства на строительство гидростанций и водных резервуаров. С 1922 г. по 1932 г. на это было ассигновано из бюджета министерства общественных работ 346 млн. лир и одновременно были созданы специальные льготы для поощрения притока в строительство электростанций частных капиталов. Согласно декрета от 17 декабря 1925 г., предприниматели, строящие гидростанции в северной и центральной Италии, получают в качестве премии 40 лир за единицу мощности станции. Для южной и островной Италии эта премия составляет 60 лир. Указанные мероприятия и непосредственные вложения государства привели к положительным для итальянского империализма результатам. Согласно данным, опубликованным итальянской гидрографической службой, общая мощность действующих гидростанций составляет: в северной Италии — 3 104 192 кВт, в центральной Италии — 711 736 кВт, в южной Италии — 203 130 кВт и на островах — 74 620 кВт. Мощность станций, находящихся в настоящее время в постройке, составляет 140 тыс. кВт (90% строится на севере). Общее количество производимой электроэнергии достигает, примерно, 10 млрд. кВт-час. в год. В Италии имеется 168 водных резервуаров общей емкостью в 1 294 кубометров. Заканчивается постройка еще 18 резервуаров емкостью в 250 млн. куб. м. Наличие этих резервуаров позволяет сохранить воды, имеющиеся в избытке зимой и осенью, и планомерно распределить их в течение всего года. Развитие электродобывающей промышленности создало благоприятные условия для электрификации железных дорог. Некоторые довольно важные железнодорожные линии, главным образом на севере, в настоящее время полностью электрифицированы. За годы кризиса процесс электрификации итальянских железных дорог, правда, несколько замедлился, однако правительство продолжало уделять этому серьезнейшее внимание. В результате на 31 декабря 1934 г. было электрифицировано 16,5% всей железнодорожной сети Италии против 13,4% в 1929 г.

Экономический  кризис, вызвавший обострение конкурентной борьбы на внешних рынках, с особой силой отразился на состоянии итальянского внешнеторгового оборота. Экспорт в 1934 г. по сравнению с 1929 г. снизился на 65,8%. Импорт за этот же период снизился на 64,7%. Параллельно с ухудшением торгового баланса все эти годы наблюдалось также серьезное ухудшение платежного баланса Италии. Доходы от туризма, в 1925 г. составлявшие, примерно, 3,5 млрд. лир, в 1933 г. составили всего 1,8 млрд. лир. Денежные переводы итальянских эмигрантов, составлявшие в 1929 г. 2 100 млн. лир, в 1933 г. составили 404 млн. лир. Понизились также доходы от итальянского торгового флота. В результате этого угрожающе уменьшаются запасы золота и иностранной валюты, имеющейся в распоряжении «Банка д'Италиа» и служащие обеспечением итальянской денежной системы. В 1929 г. запасы «Банка д'Италиа» составляли 7 003 млн. лир золотом и 5151 млн. лир иностранной валютой, а всего 12 154 млн. лир. К концу 1934 г. золотой и валютный запасы «Банка д'Италиа» составляли всего только 7 656 млн. лир. К этому следует добавить, что из этой суммы 1 773 млн. лир находятся за границей в распоряжении английского банка, где они были депонированы в обеспечение расчетов по военным поставкам. Английское правительство отказывается вернуть Италии депонированные суммы, поскольку между Италией и Англией не произведено по этим поставкам полного расчета. «Банка д’Италиа», таким образом, не в состоянии распоряжаться этой суммой, которую банк показывает в своем балансе. Если учесть запасы золота и иностранной валюты, которыми итальянский государственный банк мог практически распоряжаться, то золотое покрытие денежного обращения составляло только 31% при установленном законом минимальном покрытии в 40%.

В результате итало-абиссинской войны и применения к Италии санкций уменьшение золотого и валютного запаса приняло совершенно катастрофические размеры. Правительство прекратило публикование сведений о состоянии запасов «Банка д'Италиа», но по сведениям иностранной печати эти запасы на февраль 1936 г. не превышали 2,5 миллиардов лир.

За последние годы значительно возрос дефицит государственного бюджета. В 1930/31 бюджетном году дефицит составил 504 млн. лир, а в 1933/34 г. — 3 842 млн. лир. Для покрытия дефицита правительству систематически приходится прибегать к выпуску новых займов — отсюда рост внутренней задолженности государства. На 1 января 1935 г. внутренняя задолженность Италии превысила 105 млрд. лир.

За годы кризиса в Италии приобрела особую остроту проблема эмиграции. Еще в прошлом, в связи с невозможностью найти в стране применение труду, эмиграция трудящегося населения города и деревни стала массовым явлением. Большая часть итальянских эмигрантов направлялась в заокеанские страны и во Францию. В некоторых странах стали чинить препятствия итальянской эмиграции еще задолго до развития мирового кризиса. С развитием же кризиса все страны стали не только ограничивать допуск новых эмигрантов, но в ряде случаев даже высылать эмигрантов, уже находящихся в стране. Это не могло не привести к значительному сокращению эмиграции. В 1934 г. из Италии эмигрировало всего 50 255 человек, в то время как в 1929 г. эмигрировало 193 тыс. человек (в 1925—1927 гг. эмигрировало в среднем 257 тыс. человек в год). Большая часть итальянских эмигрантов сейчас направляется во Францию, Швейцарию, США, Аргентину и Бразилию. По последним подсчетам общее количество итальянцев, эмигрировавших за границу, но сохранивших итальянское гражданство, исчисляется в 9,5 млн. человек. Италия стремится сейчас использовать этот факт для оправдания своей колониальной политики, подчеркивая, что расширение колониальных владений даст возможность избыточному итальянскому населению найти применение своему труду в пределах итальянской «колониальной империи» и тем самым избавить его от эмиграции.

3. Валютная политика. После стабилизации курса итальянской лиры в 1926 г. итальянское правительство систематически подчеркивало, что сохранение твердого курса лиры является одной из важнейших основ финансового хозяйства Италии. Это заявление, в отличие от многих заявлений фашистского правительства, имеющих исключительно демагогическое значение, действительно отражает существующее положение вещей. Италия является маломощной в финансовом отношении страной, крайне бедной капиталами. В  силу этого, в кредитной системе страны приобрели совершенно исключительное значение мелкие сбережения, концентрируемые в весьма многочисленной и разветвленной сети сберкасс, почтовых отделений и в локальных  банках. Инфляция, равносильная полной экспроприации мелких сбережений, систематически вовлекаемых и во внутренние долгосрочные займы, неизбежно пошатнула бы основания кредитной системы и могла бы иметь трагические последствия для всего итальянского капиталистического хозяйства. Отсюда — те решительные меры, путем которых итальянское правительство боролось за сохранение   стабильности лиры, несмотря на то, что эта борьба шла вразрез с интересами целого ряда отраслей промышленности, главным образом отраслей, работающих на экспорт. В Италии были введены очень жесткие правила, ограничивающие возможность трансфера валюты. Декрет от 8 декабря 1934 г. обязывал все итальянские фирмы и частных лиц сдавать государственному банку всю выручаемую ими от внешней торговли или иным путем иностранную валюту. Тем не менее, как это видно из приведенных выше цифр, золотой запас Италии систематически уменьшался.

В свое время финансовому положению Италии был нанесен серьезный удар крахом фунта стерлингов, ибо итальянская лира была  в известной мере   обеспечена запасами английской валюты. Дальнейший удар был нанесен Италии отходом американского доллара от золотого стандарта. Ущерб, понесенный  в связи с этим «Банка д’Италиа», был настолько ощутителен, что понадобилось образование специального амортизационного фонда для погашения  этих убытков в срок до 1940 года.  Положение итальянской валюты — крайне напряженное и, по-видимому, не сможет не ухудшиться. Сокращение оборотов внешней торговли приводит к уменьшению поступлений по таможенным сборам, несмотря на резкое увеличение пошлин. Падение промышленной и торговой активности страны влечет за собой все большее сокращение налоговых поступлений. Агрессивность внешней политики делает невозможным уменьшение расходов на вооружения. Внутреннее положение совершенно исключает возможности сколько-нибудь существенного уменьшения административно-полицейских расходов государства. В связи с этим, несмотря на драконовские валютные ограничения и на некоторое сокращение денежного обращения (с 16 774 млн. лир в 1929 г. до 13 145 млн. лир в 1934 г.), курс лиры стал колебаться уже в 1934 и 1935 гг.

Ухудшение финансового положения Италии в результате абиссинской авантюры вызвало дальнейшее падение курса лиры (к 1 февраля 1936 итальянская лира обесценивалась примерно на 50%). Итальянское правительство, конечно, понимает огромное политическое значение этого факта, однако оно находится в тупике и фактически оказывается не в состоянии влиять на курс лиры. Вопрос о стабильности лиры имеет огромное политическое значение для фашистского правительства. Переход Италии к политике открытой инфляции, что не исключено ввиду крайне напряженного экономического и финансового положения страны, нанес бы фашистскому режиму в целом жесточайший удар и сильно расшатал бы социальную базу итальянского фашизма.

4. Торговая политика. Торговая политика Италии в течение ряда последних лет  была направлена к улучшению торгового баланса  путем стимулирования итальянского экспорта и регулирования импорта в направлении его снижения. Официально Италии выступала за снижение таможенных пошлин. «Большой фашистский совет» в своих постановлениях и Муссолини в своих речах неоднократно отмечали, что таможенные барьеры должны быть снижены, ибо они могут привести к полному замиранию товарооборота и ухудшению мирового экономического положения. На практике, однако, Италия сама делала то, против чего она официально возражала. За последние годы пошлины почти на все товары, ввозимые в Италию, повышены в несколько раз; кроме того, декретом от 5 ноября 1931 г. установлена ценностная сверхпошлина (повышение не коснулось лишь тех товаров, тарифные ставки на которые консолидированы в действующих торговых договорах Италии с некоторыми странами, хотя в этом отношении нужно отметить, что Италии удалось добиться отказа ряда стран от консолидированных ставок).

Не отказываясь официально от принципа свободы внешнего товарооборота, Италия стремилась заключать с отдельными странами, в торговых отношениях с которыми имела пассивный баланс, соглашения о клиринге, основной целью которых было устранение этого пассива (имеется ввиду, главным образом, пассив платежного баланса). В целях обеспечения возможности воздействия на те страны, которые усиливали таможенные или валютные рогатки для итальянской торговли, правительством был издан ряд декретов. 21 декабря 1934 г. был издан декрет № 1574 «0 праве министра финансов вводить запрещения импорта» и декрет за № 1680 «О праве правительства устанавливать порядок импорта из некоторых стран». Последний декрет устанавливал, что «товарооборот между Италии и странами, установившими контроль над девизами и девизными платежами, сможет быть подчинен выполнению условий, направленных к защите интересов итальянских экспортеров во взаимоотношениях с этими государствами». Декрет № 1574 носил еще более широкий характер и предоставлял министру финансов право «ограничения или запрещения ввоза товаров в связи с мероприятиями какого бы то ни было характера, принятыми иностранными государствами и затрудняющими внешнюю торговлю».

Ввиду того, что политика повышения таможенных пошлин и заключение клиринговых соглашений не дали ожидавшихся результатов (улучшении торговли и расчетного баланса), итальянское правительство официально отказалось от принципа свободы внешнего товарооборота и пошли дальше по пути регулирования внешней торговли. 16 февраля 1935 г. была введена лицензионная система для ввоза в Италии товаров из-за границы. При этом инструкция по последнему декрету прямо устанавливает, что лицензии на ввоз товаров будут выдаваться на количества товаров, значительно меньшие, нежели те, которые были ввезены в Италии в прошлые годы. В своей декларативной части декрет о введении лицензионной системы исходит из «необходимости установить правильное соотношение между импортом и средствами для платежей за границу».

В настоящее время итальянское правительство добивается заключения с иностранными государствами соглашений, построенных на базе итальянского декрета от 16 февраля 1935 г., т. е. на базе установления определенного соотношения в торговом или расчетном балансе Италии с соответствующей страной.

5. Внешняя торговля. В 1934 г. экспорт Италии составил 5 412 млн. лир, против 15 245 млн. лир в 1929 г., а импорт — 7 734 млн. лир, против 21 907 млн. лир в 1929 г. Основное место в итальянском экспорте занимают следующие страны: 1) Германия (15,3%), 2) Англия (9,8%), 3) Швейцария (8,1%), 4) США (7,1%), 5) Франция (6,5%), 6) Аргентина (3,9%), 7) Югославия (2,5%), 8) Голландия (2,4%), 9) Венгрия (2,4%), 10) СССР (2,3%), 11) Австрия (2,2%), 12) Индия (2,1%), 13) Испания (1,5%), 14) Румыния (1,3%), 15) Бразилия (1,2%). Удельный вес перечисленных выше стран в импорте Италии определяется следующими цифрами: 1) Германия (15,6%), 2) США   (12,3%), 3) Англия (9%), 4) Франция (5,6%), 5) Индия (4,5%), 6) Швейцария (3,7%), 7) Аргентина (3,5%), 8) СССР (2,8%), 9) Югославия (2,5%), 10) Австрия (2,3%), 11) Голландия (1,7%), 12) Бразилия (1,6%), 13) Румыния (1,6%), 14) Испания (1,4%), 15) Венгрия (1,3%).

Торговый баланс Италии активен только с Венгрией и Швейцарией и сбалансирован с Голландией. Со всеми остальными перечисленными странами Италия имеет пассивный баланс. Что касается СССР, то итальянский пассив по торговому балансу компенсируется активным для Италии платежным балансом (фрахтование советскими организациями итальянского тоннажа, платежи за техническую помощь и т. д.) Как видно из приведенных цифр, основными рынками размещения итальянского экспорта являются европейские страны (свыше 56%), в итальянском же импорте удельный вес этих стран ниже (48%). Италия в течение последних лет стремится завоевать рынки центральной и юго-восточной Европы, что отвечает не только экономическим, но и политическим целям. Используя заинтересованность стран, расположенных в этой части европейского континента, в итальянском рынке, Италия обусловливает предоставление этим странам таможенных и прочих предпочтительных льгот согласием соответствующих правительств на создание специальных условий для итальянского экспорта. На этой базе Италия заключила соглашения с Австрией, Венгрией, Румынией и Югославией. Договор с польским правительством на закупку угля для нужд итальянских железных дорог был заключен лишь после того, как Польша согласилась разместить в Италии крупный заказ на постройку кораблей. В отношении СССР Италия стремилась способствовать расширению своего экспорта путем долгосрочного кредитования советских заказов.

6. Аграрная политика. Аграрная политика итальянского фашизма заслуживает особого внимания. Эта политика, тщательно маскируемая социально-политической демагогией и, якобы, направленная к насаждению мелкой собственности, к оседанию батраков на «собственной» земле или на земле арендованной, либо полученной на условиях издольщины, в действительности имела следствием резкое усиление процесса концентрации земельной собственности. В Италии отсутствуют официальные данные о распределении земельной собственности. Однако, в изданной в 1934 г. М. А. И. книжке «фашизм в итальянской деревне»   А. Марабини указывает, что, согласно   исследованиям, относящимся к 1933 г., в Италии было 3 275 тыс. собственников, владеющих участками до 1 га, 644 тыс. —  владеющих участками от 2 до 4 га, 348 тыс. — владеющих участками от 4 до 8 га, и только 250 тыс. составляют собственники, владеющие участками свыше 8 га. Согласно этим же данным, 10% земельных собственников принадлежит 95% всей полезной земельной площади.

Одной из весьма распространенных и насаждаемых форм землепользования в Италии является, наряду с арендой земли, издольщина («медзадриа», «терцерия» и т. д.). За иллюзию самостоятельности итальянские бедняки и средняки, составляющие основной контингент арендаторов и издольщиков, подвергаются ужасающей эксплуатации. Арендная плата непомерно высока, в результате чего арендатор, не извлекая из своего хозяйства достаточного дохода, погрязает в долгах. Договоры об издольщине в результате ряда ухищрений, проводимых земельными собственниками при помощи фашистских профсоюзов, оставляют крестьянину лишь ничтожную долю продукции, которую он к тому же вынужден продавать на рынке в условиях острого кризиса, переживаемого итальянским сельским хозяйством. Таким образом, положение итальянских арендаторов и издольщиков далеко не лучше, нежели положение батраков и сельскохозяйственных рабочих, которое даже фашистские газеты характеризуют как трагическое. За годы кризиса зарплата батраков была снижена больше, чем вдвое. Одним из видов понижения зарплаты явилось широкое применение в последнее время системы выплаты части зарплаты натурой (рисом, кукурузой и т. д.) по ценам, значительно превышающим нормальные рыночные цены.

Итальянский фашизм, заинтересованный в том, чтобы максимально расширить свою социальную базу среди сельского населения, стремится представить свою аграрную политику как политику, направленную в первую очередь к ограждению интересов арендаторов, издольщиков и батраков и к насаждению мелкой собственности.

Правительство предоставляет особые льготы отдельным группам арендаторов и издольщиков (бывшим фронтовикам, членам фашистской партии и т. д.) для насаждения иллюзий, будто бы аграрная политика фашизма руководствуется не интересами финансового капитала и крупных земельных собственников, а интересами широких слоев деревни. Демагогия фашистского режима доходит иногда до того, что в отдельных конфликтных вопросах третьестепенного характера фашистские профсоюзы демонстративно поддерживают арендаторов или издольщиков, что широко раздувается фашистской прессой и изображается как политика, направленная к защите интересов указанных выше категорий против земельных собственников. В серьезных же конфликтах фашистские профессиональные организации, само собой разумеется, всегда оказываются на стороне аграриев. Итальянское сельское хозяйство не может обеспечить всему работоспособному сельскому населению даже нищенских условий существования батраков. Резко увеличилась сельскохозяйственная безработица, достигшая к концу 1934 г. 252 653 чел. В связи с этим наблюдается бегство из деревни. Согласно данным последней переписи, количество мужского населения итальянской деревни, считая с 10-летнего возраста, уменьшилось с 7 085 124 чел. в 1921 г. до 6 488 648 чел. в 1931 г. Не подлежит сомнению, что этот процесс особо обострился за последние годы, несмотря на то, что итальянская промышленность, транспорт и торговля не только не в состоянии поглотить избыточное рабочее население деревни, но со своей стороны пополняют армию безработных.

Для общей характеристики положения итальянского сельского хозяйства следует отметить, что, согласно статистическим данным, опубликованным Лигой наций, количество продаж с молотка имущества крестьян за неуплату задолженности и за невзнос налогов увеличилось за время с 1922 г. в восемь с лишним раз. По заявлению фашистского журнала «Ла Терра» задолженность крестьянства превышает 10 миллиардов лир. В одном из своих выступлений министр земледелия был вынужден заявить следующее: «Развертывание аграрного кризиса застало крестьян в тот момент, когда они успели погасить только незначительную часть своих долговых обязательств. Таким образом, создалось положение, при котором крестьянам приходится делать чрезвычайно обременительные взносы на уплату процентов и на амортизацию части долгов. В виду падения сельскохозяйственных цен крестьяне влезают в новые долги». К этой далеко не полной характеристике положения, в котором находятся сейчас широкие слои итальянского крестьянства, мы добавим лишь, что бремя задолженности, лежащее на крестьянстве, было в значительной степени отягощено финансовой политикой фашизма, а именно — стабилизацией лиры. В результате этой стабилизации крестьянство вынуждено было расплачиваться за долги, возникшие в период инфляции, лирами, ценность которых возросла примерно на 25%. От этой политики, приведшей к обнищанию многочисленных крестьянских хозяйств, а также хозяйств арендаторов и издольщиков, выиграли только крупные земельные собственники и банки.

Следует упомянуть также о мерах, предпринимаемых итальянским правительством в целях защиты внутреннего рынка от конкуренции сельскохозяйственной продукции иностранных государств и для повышения цен на сельскохозяйственные продукты. Несмотря на то, что зерновая отрасль сельского хозяйства Италии, в частности пшеничная, не в состоянии полностью обеспечить внутреннее потребление, она все же, как оказывалось, не находила сбыта своим зерновым излишкам из-за плохого качества итальянской пшеницы и из-за конкуренции иностранного зерна, поспевавшего в более ранние сроки и продававшегося в Италии по более дешевым ценам. Между тем обеспечение хотя бы относительной независимости  Италии от ввоза иностранной пшеницы чрезвычайно важно, в особенности в, связи с возможными военными конфликтами. Кроме того, повышение внутренних цен на сельскохозяйственные продукты имеет серьезное значение для укрепления социальной базы итальянского фашизма, привлекая на его сторону кулацкую верхушку итальянской деревни. Исходя из этого, в Италии была начата кампания, известная под наименованием «борьбы за хлеб», имевшая целью максимально повысить зерновую продукцию итальянского хозяйства. Однако, упомянутые выше обстоятельства, препятствовавшие полному размещению на внутреннем рынке итальянского зерна, тормозили успешное осуществление кампании за повышение продукции пшеницы, в чем была также заинтересована итальянская химическая промышленность, поставлявшая сельскому хозяйству искусственные удобрения.

Итальянское правительство начало осуществление мероприятий, направленных к защите внутреннего рынка, с издания 10 июня 1031 г. закона, устанавливающего норму обязательного помола зерна национального происхождения. Применение этого закона вначале было довольно гибким. В течение первых месяцев после сбора урожая норма помола национального зерна была настолько высока, что это фактически приводило к полному запрещению ввоза иностранной пшеницы. По мере, того, как основные запасы зерна внутреннего происхождения были использованы, норма помола иностранного зерна постепенно повышалась. Аналогичное регулирование было применено и в отношении скотоводства, поскольку скот, ввозимый в Италию из-за границы, как по своему качеству, так и по дешевизне значительно легче находил сбыт, нежели скот внутреннего происхождения. Впоследствии, однако, регулирование помола зерна внутреннего происхождения стало значительно более жестким.

17 января 1935 г. был издан декрет относительно создания специального зернового комитета, в ведение которого входит регулирование ввоза в Италии всех решительно зерновых продуктов и без разрешения которого ввоз зерновых продуктов не допускается. Председателем комитета является министр земледелия. В состав комитета, помимо представителей непосредственно заинтересованных организаций, входит также представитель министерства иностранных дел, и это свидетельствует о том, что Италия при регулировании ввоза зерновых продуктов вынуждена считаться и с соображениями внешнеполитического характера.

Эти мероприятия далеко не дали тех результатов, на которые рассчитывал итальянский фашизм. Отягощенное налогами и частной задолженностью по всевозможного рода ссудам, итальянское крестьянство, за исключением крепких кулацких слоев, вынужденно немедленно после сбора урожая выбрасывать на рынок всю свою продукцию, что приводит к резкому падению цен. Введенная в итальянском сельском хозяйстве система «коллективных ссыпок» способствует лишь наживе перекупщиков из наиболее богатой деревенской буржуазии, имеющей возможность выждать тот момент, когда известное исчерпание внутренних запасов, при отсутствии ввоза из-за границы или недостаточности этого ввоза, влечет за собой временное повышение цен. Не выиграло и национальное  животноводство, ибо эти мероприятия оказались не в состояния в сколько-нибудь серьезной степени задержать падение цен на продукты животноводства, а также приостановить уменьшение и без того незначительного поголовья крупного скота.

Итальянский фашизм не может также похвастать особыми успехами в области борьбы за повышение зерновой продукция. Несмотря на внедрение в сельское хозяйство искусственных удобрений, средняя урожайность в 1934 г. по сравнению с 1909 г. повысилась всего лишь с 10,5 квинталов с га до 12,8 квинталов. В центральной и южной, а также в ряде областей северной Италии урожайность не превышает 12 квинталов с га (в Лигурии, Венеции, Джулии, Лацио, Абруцци, Кампании, Апулии, Лукании, Калабрии); на острове Сардиния урожайность и сейчас составляет 7,8 квинталов с га. Наиболее высокую урожайность дают Пьемонт, Ломбардия и Тоскана, т. е. те области, где роль крупных хозяйств особенно высока. Эти цифры подтверждают то обстоятельство, что в условиях современной Италии только капиталистическим хозяйствам оказывается под силу применение машин и сельскохозяйственных удобрений, без чего повышение урожайности невозможно.

Общий сбор пшеницы в Италии крайне неравномерен. Продукция пшеницы в 1925 г. составила 63 млн. квинталов, в 1929 г. — 70 млн. кв., а в 1930 г. сбор пшеницы понизился до 57 млн. квинталов. Рекордным явился 1933 год, когда сбор составил 81 млн. квинталов, что соответствует нормальной потребности итальянского внутреннего рынка. Однако, в 1934 г. продукция пшеницы в Италии вновь резко упала до 63 млн. квинталов, т. е. до уровня 1925 г. Это явилось следствием не только неблагоприятных метеорологических условий, но, главным образом, падения урожайности в связи с отсутствием у значительной массы крестьянства средств на покупку удобрений, а также в результате сокращения посевных площадей (с 5 085 934 га в 1933 г. до 4 917 040 за в 1934 г.). В основном это сокращение следует объяснить тем, что в то время, как крупные землевладельцы, располагая средствами, сумели возместить потери от падения цен повышением урожайности, достигнутой путем применения усовершенствованной сельскохозяйственной техники и использованием выгод, предоставляемых им фашистским правительством (покровительственные пошлины, сельскохозяйственный кредит, коллективные ссыпки и т. д.), бедняки и середняки, не располагающие никакими средствами, вынуждены была забрасывать земли. И если итальянское правительство, несмотря на фактический провал кампании «борьбы за хлеб», все же свело почти к  нулю допуск в страну иностранной пшеницы, то это свидетельствует о резком понижении общего уровня жизни итальянского населения (пшеница заменяется сейчас малопитательными суррогатами).

7. «Корпоративное» государство. Одним из наиболее серьезных и заслуживающих внимания орудий идеологического обмана масс фашизмом, представляющим интересы монополистического капитала, является доктрина так называемого «корпоративного» государства. Идея корпоративного государства зародилась еще в первые годы возникновения фашизма и отразила стремление фашизма найти лозунг для лансирования в массы, дезориентированные войной и послевоенным кризисом и изверившиеся в способность буржуазного парламентаризма вывести страну из состояния экономической разрухи. Лозунг корпоративного государства имел целью создать в массах искусственное представление о том, что фашистское государство не есть обычное капиталистическое государство, а потому оно не должно нести ответственность за пороки капиталистической системы. Фашизм старался породить иллюзию, о возможности создания общества, враждебного коммунизму, но в то же время отличающегося от капиталистического общества; общества, в котором, якобы, не будет анархии, кризисов и социальной несправедливости, хотя частная собственность останется неприкосновенной. Идея корпоративного государства имела, таким образом, агитационное значение, являясь орудием социально-политической демагогии фашизма.

Выступления и литературные труды фашистских идеологов в вопросе о корпоративном государстве могут послужить образцом пустой, лишенной конкретного содержания, фразеологии. В то же время эта фразеология не без ловкости направлена к тому, чтобы вызвать представление о, якобы, созданном фашизмом новом социальном строе.  Демагогически отмечается, что корпорации будут служить выражением национальной солидарности и средством развития производства.

Фашизм провозгласил, что в основе корпоративного государства лежит отрицание классовой борьбы и сотрудничество классов, якобы, в равной мере пользующихся защитой и поддержкой государства как верховного арбитра. В действительности, исходя из этого положения, фашизм ликвидировал право трудящихся на самостоятельную защиту своих экономических и политических интересов (декрет от 3 апреля 1926 г. и «Хартия труда» от 21 апреля 1927 г. объявляют забастовку уголовно наказуемым преступлением; ср. Рабочий класс в Италии. ХХХIV, 672). Фашизм, далее, монополизировал не только государственную власть, но сделал попытку монополизировать рабочее движение, втиснув его в рамки фашистских синдикатов (право на представительство интересов лиц наемного труда, согласно декрета от 3 апреля 1926 г., предоставлено только синдикатам, получившим признание государства; таковыми, конечно, являются только фашистские профсоюзы; для получения признания достаточно обнимать 10% рабочих соответствующих отраслей производства). Одновременно с этим фашистское государство сохранило неприкосновенными объединения крупной промышленности, наклеив лишь на эти объединения фашистскую этикетку. Таким образом, фашистское корпоративное государство служит лишь декоративным прикрытием диктатуры наиболее реакционных групп итальянского монополистического капитала.

Под прикрытием корпоративной фразеологии и при помощи фашистских синдикатов итальянский капитал систематически снижает жизненный уровень трудящихся Италии. Одновременно с этим экономические мероприятия итальянского фашизма, в частности — принудительное картелирование промышленности и установление декретом от 12 января 1933 г. разрешительного порядка создания новых промышленных предприятий, направлены к тому, чтобы ускорить процесс поглощения крупным капиталом мелкого и среднего капитала.

Фашистская корпоративная организация различает 2 системы: синдикальную и непосредственно корпоративную. Первая является вертикальной системой федераций, построенных в иерархическом порядке, и включает организации работодателей и лиц  наемного труда. Вторая система — горизонтальная, и она связывает высшие синдикальные организации, как работодателей, так и лиц наемного труда, относящиеся к однородным отраслям производства. В центре этой системы находятся национальный совет корпораций и министерство корпораций (прежнее министерство торговли и промышленности; в отличие от министерства торговли и промышленности министерство корпораций руководит также синдикатами, осуществляя тем самым пресловутое единство интересов труда и капитала). Эта корпоративная организация итальянского государства получила дальнейшее развитие в направлении создания так называемых отраслевых корпораций. Законом от 5 февраля 1934 г. созданы 22 отраслевых корпорации по отдельным сельскохозяйственным продуктам (зерновая, лесная, животноводческая и т. д.), по отдельным отраслям промышленности (металлургия и механическая промышленность, химическая индустрия и т. д.) и, наконец, корпорация свободных профессий и зрелищ. Председателем всех корпораций является лично глава итальянского фашизма — Муссолини. В состав корпораций входят представители соответственных организаций промышленников или аграриев, представители соответственных фашистских синдикатов, представители фашистской партии, фашистских кооперативов и, наконец, представители государства в лице чиновников министерства земледелия и лесов, министерства финансов и министерства внутренних дел. Создание отраслевых корпораций потребовало также реорганизации фашистских синдикатов. Законом от 16 августа 1934 г. были утверждены следующие фашистские синдикаты: I. Предпринимателей: а) конфедерация промышленников; б) конфедерация торговцев; в) конфедерация сельских хозяев; г) конфедерация кредитных и страховых учреждений; II. Лиц наемного труда: а) конфедерация работников промышленности; б) конфедерация работников торговли; в) конфедерация работников; сельского хозяйства; г) конфедерация работников финансовых и страховых учреждений; III. Конфедерация лиц свободных профессий и артистов. (До издания упомянутых выше законов существовало 13 фашистских синдикатов: 6 предпринимательских, 6 синдикатов лиц наемного труда и 1 синдикат лиц свободных профессий; ср. XXXIV, 673).

Следующим шагом к построению корпоративного государства явится, согласно заявлению Муссолини, замена нынешней палаты депутатов корпоративной палатой, т. е. палатой, в состав которой войдут представители упомянутых выше корпораций. Вряд ли подобная реформа внесет сколько-нибудь существенное новшество в организацию итальянских представительных учреждений. В течение последних лет выборы в палату депутатов происходили по единому для всей страны списку, утвержденному «большим фашистским советом», причем населению предоставлялась лишь возможность (чисто теоретическая к тому же) голосовать за или против. Представление других кандидатских списков, помимо списка, утвержденного фашистским декретом, не допускалось. Таким образом, уже сейчас палата депутатов фактически является собранием фашистских чиновников. Проникновение в палату депутатов лиц, оппозиционно настроенных по отношению к фашистскому режиму, не представляется возможным. Проектируемая реформа лишь устранит последнюю иллюзию выборности и подчеркнет чиновнический характер итальянских законодательных учреждений.

В связи с ухудшением экономического положения Италии и усилением наступления фашизма на жизненный уровень трудящихся, открытые выступления против фашистской диктатуры становятся все более частым явлением. Публикуемые итальянской печатью сведения о деятельности «специального трибунала по охране государства», правда, косвенно, но все же отражают серьезный рост революционного антифашистского движения. Об этом свидетельствуют также изредка прорывающиеся через рогатки цензуры сведения о крестьянских волнениях в ряде сельских местностей, население которых кризисом и политикой фашистского правительства доведено до полного обнищания. Ухудшившееся внутреннее положение страны отражается и на состоянии фашистских синдикатов и фашистской партии, активизируя борьбу всевозможных течений и групп в итальянском фашизме (достаточно упомянуть об исключении из партии Аугусто Турати, бывшего в течение ряда лет политическим секретарем партии, об аресте и ссылке на 5 лет Леандро Арпинати, бывшего товарища министра внутренних дел).

Для сохранения господства буржуазии итальянскому фашизму приходится маневрировать, обновляя кадры, меняя политические лозунги и формы своей массовой работы. Фашизм в демагогических целях выбросил лозунг «лицом к народу» (verso il popolo). Фашизм стремится возглавить всевозможные кампании благотворительного характера, не меняющие социального содержания фашистской диктатуры и позволяющие вместе с тем широко рекламировать проявляемую, якобы, фашизмом заботу о нуждах народных масс. Серьезное значение имеет соответственное освещение деятельности фашистской партии и правительства печатью, полностью монополизированной фашизмом. Нелегальные газеты и листовки, распространение которых в условиях фашистского террора наталкивается на серьезные трудности, не могут, конечно, парализовать полностью разлагающее и дезориентирующее влияние тенденциозной повторяющейся изо дня в день информации фашистской печати. Следует учесть также то, что фашизм значительно усилил политическую организацию итальянской буржуазии, по сравнению с той организацией, которой буржуазия обладала до «похода на Рим». Вопреки демагогическим заявлениям о, якобы, «надклассовом» характере фашистского государства, фашизм, разумеется, не устранил ни классовых противоречий, ни классовой борьбы. Этим определяется неизбежность дальнейшего углубления процесса расшатывания итальянского фашизма. Особо сильный толчок был дан этому итало-абиссинской войной.

Литература: «Annuario Statistico Italiano» (Roma, 1981); Giorgio Mortara, «Proepetive Economiche» (Milano, 1934); А. Марабини, «Фашизм в итальянской деревне» (Москва, 1934; журнал «Gerarchia», журнал «Коммунистический Интернационал» (№26-27 от 20.IX 1934); газеты «Gazzetta Uficiale», «Lavoro Fascista», «Popolo d’Italia»; «L’organisation syndicale et corporative italienne»  (Rome, 1930); Paul Ucker, «Die italienische Agrarpolitik seit 1925 unter besonderer Berücksicktigung des Kampfes um das Getreide»; «Les travaux publiсs  du régime fasciste» (издание министерства общественных работ Италии); «Сборники таможенной статистики министерства финансов Италии».

Март 1936 г.

II. Политическое и экономическое положение Италии с момента объявления войны с Абиссинией по июль 1937 г. Вопреки всеобщему ожиданию, хищническая война с Абиссинией окончилась сравнительно быстро и в пользу итальянского империализма (о ходе военных действий см. ниже Абиссиния, т. LVI). Причину этого нужно искать в целом ряде самых разнообразных предпосылок, которые, в конечном счете, сводятся к следующему. А) Несомненное превосходство итальянского вооружения. Абиссинский народ мог противопоставить итальянским танкам, мощной авиации, современным пушкам, удушливым газа – иприту – только самое примитивное оружие и устаревшей конструкции винтовки. Итальянский империализм постарался использовать превосходство своего положения для того, чтобы самым циничным образом обрушиться на безоружное население, бомбардируя города, избивая женщин и детей, предавая огню и мечу целые селенья, не щадя никого и ничего на своем пути. В войне с Абиссинией были заблаговременно использованы все те варварские средства, которые затем нашли себе достойное и характерное применение при уничтожении Герники, направленные против геройских защитников славной Испанской республики. Б) Слабость и бессилие Лиги наций в применении санкций против агрессора и пагубная политика французского министра иностранных дел Лаваля, защищавшая интересы Муссолини. Хотя Лига наций и применяла по отношению к Италии экономические санкции, но вместо того, чтобы сделать это со всей необходимой полнотой, что единственно могло оказать определенное давление на итальянский империализм, она предоставила всем странам возможность извлечь из самих же санкций наибольшую для себя экономическую выгоду. Только Советский Союз придал вопросу о санкциях его настоящее значение и выказал полную готовность применить их на деле, вопреки тем экономическим убыткам и политическим последствиям, которые могло повлечь за собой подобное решение. В) Отсутствие как в Италии, так и в интернациональном масштабе общей договоренности о массовом противодействии разбойничьей политике итальянского фашизма. Ответственность за эту недопустимую ошибку ложится полностью на бюрократов II Интернационала, которые систематически отклоняли неоднократные предложения Коминтерна выступить единым фронтом солидарности на защиту прав абиссинского народа.

Последствия победы итальянского империализма в Абиссинии. Слабость Лиги наций, задача которой состояла в том, чтобы свести на нет вызов, брошенный фашизмом всей мировой цивилизации, позволила ему стать еще более требовательным и наглым и противопоставить свой захватнический аппетит общим усилиям наций, борющихся за мир.

Товарищ Димитров так характеризовал злополучные последствия слабости Лиги наций: «И если германский фашизм сегодня бросает вызов народам всего мира, то это именно потому, что он рассчитывает на безнаказанность, потому, что санкции не были применены к Японии, потому, что санкции против Италии были сорваны капиталистическими государствами, потому, наконец, что, направляя свои войска к границам Франции и Бельгии, Гитлер был заранее убежден, что санкции против него будут сорваны буржуазией Англии» (Г. Димитров, «В борьбе за единый фронт против фашизма и войны», Партиздат, 1937, с. 109).

Это позволило Гитлеру коализироваться с Муссолини, образовав пресловутую «ось Рим-Берлин», стремящуюся к уничтожению международных договоров, к порабощению республиканской Испании, к агрессии на всех фронтах Балкан и центральной Европы и дающую японскому милитаризму более широкие возможности наступления на Китай. Под предлогом борьбы с коммунизмом делаются попытки объединения всех фашистских сил с целью нападения на Советский Союз, единственную страну, действительно отстаивающую интересы всеобщего мира.

Война с Абиссинией очень сильно обострила взаимоотношения между империалистическими нациями, в особенности между Италией и Англией, которая больше всего пострадала от итальянской экспансии в сторону зон ее влияния. Особенно остро стоит вопрос о господстве на Средиземном море. Захват Эфиопии  до тех пор не станет для итальянского империализма чем-то незыблемым, пока Англия будет держать в своих руках пути сообщения через Гибралтар и Суэцкий канал, т. е. ключи к Средиземному морю. Отсюда понятна мечта Муссолини утвердить свое господство на Средиземном море или, по крайней мере, заставить Англию признать в этом вопросе права Италии равными своим и не мешать ей осуществлять свои планы.

С этой целью Муссолини подготовил при содействии Примо де Ривера (сына диктатора) восстание мятежных генералов против Испанской республики, решил обосноваться  на Балеарских островах и вызвал, совместно с Гитлером, гражданскую войну в Испании, где пытается насадить покорную себе фашистскую власть. Такое развитие противоречий сопровождается целым рядом маневров и более   или менее завуалированных вымогательств Муссолини. После того как им была провозглашена «империя», он заявил, что теперь Италия удовлетворена. Этим лживым заявлением он надеялся ускорить признание нового империалистического завоевания и получить иностранные займы, необходимые ввиду отчаянного положения итальянских финансов. Испробовав по отношению к Англии все способы политического шантажа и провокаций, Муссолини подписал с ней «джентльменское соглашение» о Средиземном море. Если в результате этого соглашения Муссолини не получил ни ожидаемого признания Эфиопской империи, окончательно закрепляющего за Италией эти новые владения, ни необходимых ему займов, то оно все-таки облегчило итальянскому фашизму дальнейшие дипломатические происки. В первую очередь это выразилось в том, что непосредственно после подписания итальянские военные силы высадились в Испании и взяли   Малагу. Это соглашение сыграло также роль ширмы в политической деятельности   фашизма в вопросе приоритета   на  Средиземном море и в балканских  странах, которые вынуждены считаться с влиянием и удельным весом  Англии. В силу этого заключение данного соглашения предоставило итальянской дипломатии новые средства  шантажа и вымогательств. Наилучшим подтверждением усиления итальянских интриг на Балканах, в особенности по отношению к Югославии, может служить трактат от марта 1937 г. Италия сделала Югославии несколько небольших уступок, между которыми фигурировало устное обещание отказаться от дальнейшей поддержки  усташей   и предоставление ей некоторых коммерческих выгод. Таким образом, Югославия пользуется временным, очень сомнительным, покоем, который Италия, несомненно, постарается  нарушить в самом недалеком будущем. С другой стороны, фашистской  дипломатии удалось добиться ослабления взаимоотношений между Францией и Югославией.

Заключение джентльменского соглашения не способствовало смягчению итало-английского антагонизма. Это подтверждается следующими обстоятельствами: путешествием Муссолини  в Триполитанию, угрозами захвата английских владений, военными итальянскими маневрами, проведёнными с большой помпой в Сицилии при участии всех морских сил государства, высылкой за пределы Италии английских журналистов и отзывом из Англии итальянских журналистов, отсутствием итальянских представителей на коронационных торжествах, мотивированным присутствием на коронации абиссинского принца, и проч. и проч.

Несомненно, что игра Италии с Англией на ухудшение отношений между этими странами не принесет ей никакой выгоды. Наоборот, этим обострением взаимоотношений они доставляют огромное удовольствие Гитлеру, который с большим удовлетворением отмечает, что его неистовый союзник, в своем безудержном стремлении к обладанию химерической империей на Средиземном море, сдает ему свои позиции в Австрии и способствует укреплению германских позиций в странах центральной Европы и на Балканском полуострове. Германия косвенно заинтересована в том, чтобы возможно более запутать взаимоотношения между Италией и Англией, а также всеми теми странами, которые стремятся к сохранению всеобщего мира и коллективной безопасности. Италия с каждым днем все более и более становится в зависимость от Берлина, все сильнее нуждается в его помощи и поддержке.

«Ось Берлин — Рим» грозит превратиться в скверную для Италии игру. Не приходится сомневаться в том, что Муссолини поддерживал игру Германии. Благодаря плану фон Папена от 11 июля 1936 г. Берлин одержал верх над Веной. Таким образом, самое значительное завоевание Италии, полученное ею в результате мировой войны — устранение германской гегемонии в придунайских и балканских странах, начинает постепенно сходить на нет. Недалеко уже то время, когда сфера влияния Гитлера распространится вплоть до Бреннера. Тогда Муссолини будет очень трудно повернуть вспять, и Италии придется окончательно распроститься с теми преимуществами, которые она  приобрела после окончания мировой войны. Вместо того, чтобы граничить на востоке, как в 1919 г., с странами-наследниками габсбургской империи, Италии придется выдерживать давление 90-миллионного германского блока, направленного против Адриатического моря и Триеста, которого добивается и всегда добивался германский империализм.

Итальянская экономика с момента объявления войны Абиссинии по первый семестр 1937 года. Несмотря на  отсутствие фашистских статистических данных, можно сказать с полной   уверенностью, что итальянская экономика за период от начала войны с  Абиссинией по сегодняшний день  принимает все более и более явно   военный характер. В одном из своих выступлений на заседании Большого совета фашистских корпораций, непосредственно после взятия Аддис-Абебы, Муссолини заявил: «В данный период уже сам факт наличия войны, так же как и сущность фашистского учения достаточно ясно определяют позицию государства в вопросе национальной экономики». Проникшись этими воинственными взглядами, Муссолини начал реализовать постепенно с вынужденными остановками свою военную программу, подчинив всю экономику и все финансовые ресурсы страны военным нуждам. Уже в середине 1936 г. 1 200 заводов, иначе говоря — почти все важнейшие промышленные предприятия Италии, работали исключительно на удовлетворение военных потребностей, и готовилась милитаризация еще 900 фабрик. Согласно другому постановлению, все граждане мужского пола в возрасте от 8 до 33 лет должны были в обязательном порядке проходить военное обучение, а все мужчины от  18 до 55 лет были милитаризованы.

Одновременно прогрессивно увеличивались военные бюджеты; так, например: предварительная военная смета на 1937-1938 г. была увеличена по сравнению с 1927-1928 г. на 93,5 проц. Только на одну авиацию было ассигновано на 1936-1937 г. (по сообщению генерала Армего, опубликованному во французской газете «La Dépêche de Paris») 1 600 млн. лир, в то время как авиационный бюджет 1926—1930 гг. не превышал 700 млн. лир. Количество эскадрилий увеличилось с 120 до 170, а авиационное производство растет с необыкновенной быстротой. Чтобы показать, насколько увеличилась продукция итальянской промышленности в связи с удовлетворением нужд по подготовке к войне, достаточно привести несколько цифр.

Металлургическая промышленность (в тоннах)

Продукция целлюлозы поднялась с   996 квинталов в 1934 г. до 235 704 : кв. в 1936 г., серной кислоты — с 12,3 до 15,3 млн. квинталов. Количество добываемого угля и минералов указывает также на усиленное приготовление к войне:

Значительный рост угольной и химической промышленности обуславливается главным образом автаркической политикой фашизма, стремящегося использовать до крайних пределов естественные сырьевые возможности Италии. Однако, несмотря на все усилия, количество добываемого итальянской промышленностью сырья очень невелико и ни в коей мере не может удовлетворить ее потребности. Например, добыча каменного угля составляет лишь восьмую часть всего потребления этого горючего. Что же касается количества добываемых горючих жидкостей, то они могут удовлетворить лишь пятую часть спроса. Таким образом, итальянская металлургическая промышленность пользуется на 50% импортным сырьем. Несомненно, автаркическая политика фашизма приведет к очень быстрому истощению источников итальянского сырья.

Для того чтобы оградить себя от ввоза иностранного железа, Италия проводит усиленную эксплуатацию своих почти единственных железных копей на острове Эльбе, которые дают в настоящее время 4/5 всей добычи итальянского железа, что приведет через' 8 лет такой эксплуатации к полному их истощению. Главными поставщиками угля на сегодняшний день являются Англия и Германия. В 1934 г. часть, падавшая на долю импортируемого Германией в Италии угля, равнялась 35%. Но после окончания войны с Абиссинией и постепенного сближения Муссолини с Гитлером, а также с введением экономических санкций против Италии, произошли в этом отношении значительные сдвиги. В течение первых месяцев 1936 г. из 6 млн. тонн ввезенного в Италию угля на долю Германии пришлось З ½  млн., Польши-Данцига — 800 тыс. и Англии — 660 тыс. тонн. Нефть и бензин поставляются в Италию Ираном, Румынией, США и СССР. В 1934 г. железный и стальной лом вывозился Италией из Франции, Швейцарии, Бельгии и Люксембурга. В первых же месяцах 1936 г. основными поставщиками Италии вышеназванных металлов являются США, доставившие  ей  1 732 719 квинталов железного и стального лома, в то время как на долю остальных поставщиков, пришлось в  общей сложности 2 783 325 квинталов (на первом, месте стоят Швейцария и Франция). Что же касается импорта меди, свинца и цинка, то основным поставщиком Италии являются США, затем идет Чили (медь) и, наконец, Германия (свинец). Антимоний вывозится из Мексики, марганец — из Индии, молибден – из США, шеелит (тунгстен) – из Китая и магнезия – из центральной Европы. С 1936 г. основными поставщиками Италии по ввозу меди и медного лома являются: южная Африка, Португалия, Чили и США. До войны с Абиссинией Италия вывозила фосфаты из США и из североамериканских французских колоний, целлюлозу – из Австрии и Швеции, а шерсть главным образом из Аргентины и Австралии. В 1935 г. основным поставщиком Италии по ввозу хлопка были США, поставлявшие 57% всего импортируемого ею хлопка; второе место занимала Индия – 20%, и третье Египет – 18%. Это соотношение остается без изменения и в данное время. За первые 6 месяцев 1936 г. 50% ввозимого Италией зерна падает на Аргентину, а остающееся количество распределяется между Австралией, Румынией и Венгрией. Из 391 тысяч тонн дерева, ввезенного в Италию за первую половину 1936 г., 268 тысяч тонн было доставлено Австрией, а 82 тысячи тонн – Югославией.

Если мы рассмотрим состояние итальянской легкой индустрии, то окажется, что она подверглась значительному сокращению. Например, одна из важнейших отраслей итальянской экономики, как по количеству занятых в ней рабочих, так и по вывозу продукции, текстильная промышленность, показывает следующий ход развития:

Текстильная продукция (пряжа) (в тысячах)

Что же касается трикотажной продукции, то деятельность станков, которая в 1934 г. достигла 47% всей производственной мощности, в конце 1936 г. упала до 38%. Производство шерстяных тканей снизилось с 70% в 1934 г. до 64,8% в 1936 г. Упало также производство бумаги и картона, которое в 1935 г. составляло 49 млн., а в 1936 г. – 42 млн. квинталов. Производство цемента и строительные работы подверглись тоже сильному сокращению.

Ухудшение экономического положения в сельском хозяйстве. Тяжелое состояние итальянской экономики значительно ухудшилось вследствие плохого урожая в 1936 г., что подтверждается данными следующей таблицы:

Уменьшение количества зерновой продукции указывает на то обстоятельство, что, несмотря на все усилия и громадные денежные средства, вложенные правительством в проведение так называемой «борьбы за хлеб», фашизму не удалось разрешить зерновую проблему и оградить себя и в этом отношении от иностранной зависимости, в силу чего Италии пришлось в течение 1936-1937 г. ввезти свыше 12 млн. квинталов пшеницы.

Падение сельскохозяйственной продукции повлекло за собой уменьшение поголовья скота. Кадастровая перепись 1936 г. показала, что по сравнению с данными переписи 1926 г. количество голов скота уменьшилось на 5 млн. (с 28 до 23 млн. голов).

Несомненно, падение сельскохозяйственной продукции было вызвано отчасти неблагоприятными климатическими условиями. Однако, главная причина заключается в том, что в Италии  около 65% сельских хозяйств занимают площадь размером не более 3 гектаров каждое; иначе говоря, основное ядро итальянского сельского населения состоит из беднейшего крестьянства. Естественно, что эти миллионы бедняцких хозяйств, которые под влиянием аграрной и военной политики фашизма приходят с каждым годом все в больший упадок, не располагают свободными средствами для того, чтобы поднять свое техническое оснащение на более высокую ступень и тем самым увеличить свою продукцию. Это положение усугубляется еще тем обстоятельством, что в то время, как цены на минеральные удобрения и сельскохозяйственные машины достигли небывалых размеров, цены на сельскохозяйственную продукцию не только не подверглись пропорциональному увеличению, но, наоборот, они катастрофически падают, иногда, хотя бы в отношении цен на вино, до 50%. Сопоставив индексы промышленной и сельскохозяйственной продукции, получим следующую картину (1928 г. принят за 100):

Военная политика фашизма привела к еще большей зависимости сельского хозяйства от промышленности и полному контролю финансово-монополистического капитала. Нет больше такой области сельского хозяйства, продукция которой не подверглась бы концентрации, как, например, сахарная свекла, конопля, рис, шелковые коконы, молоко, шерсть и проч. Согласно постановлению от 1936 г. свободный сбыт пшеницы запрещен. Все зерно должно сдаваться в обязательном порядке в специальные ссыпные пункты, а помол его производиться под непосредственным контролем соответствующих, утвержденных государством организаций, которые регулируют и  сбыт зерна. Государство устанавливает заранее как для пшеницы, так и для почти всей сельскохозяйственной продукции не только цены, но и количество предназначающейся под данную культуру площади. Сданные в обязательном порядке продукты оплачиваются лишь частично. Окончательный расчет затягивается иногда на долгие  месяцы, что ставит в безвыходное положение не располагающих свободными средствами крестьян, которые нуждаются в немедленной реализации своей продукции для того, чтобы расплатиться с налоговой и прочей задолженностью, в результате чего они вынуждены идти в окончательную кабалу к ростовщикам. Одним из наиболее пострадавших от этой системы продуктов является вино. Для того, чтобы обеспечить себя горючим, которым Италия почти не располагает, «правительство издало закон, запрещающий продажу вина, крепость которого ниже установленной государством нормы —10° для белого и   9° для красного вина. Оно не может  быть сдобрено ни спиртом, ни сконцентрированным винным экстрактом. Таким образом, все слабые низкосортные вина предназначаются исключительно для дистилляционных целей, — иначе говоря, полученный из них спирт должен заменить недостающий Италии бензин. Все эти мероприятия отразились самым пагубным образом на   экономическом положении сотен тысяч   трудящихся крестьян.

Фашисты рассматривают итальянское сельское хозяйство как своего поставщика иностранной валюты, которой они оплачивают необходимые для военной промышленности материалы. Поэтому они довели экспорт своих сельскохозяйственных продуктов до крайнего предела. Лозунгом дня является: вывозить во что бы то ни стало, какою бы то ни было ценою. Эта политика «демпинга» характеризуется следующим сдвигом индексов экспорта пищевой продукции (1925 год принят за 100):

Другими словами, для того чтобы реализовать пропорционально меньший ввоз, Италия вынуждена всячески усилить свой экспорт.

Финансовое положение. По словам парижской газеты «Temps» от 25 февраля 1936 г., война с Абиссинией до взятия Аддис-Абебы включительно обошлась Италии в 14,4 млрд. лир. Газета добавляет, что для того, чтобы начать работы по  эксплуатации новой колонии и оплатить содержание экспедиционных корпусов, ей необходимо будет затратить столько же.

Внутренняя государственная задолженность, которая в 1930 г. достигала уже такой огромной цифры, как 80 млрд. лир, увеличилась в 1936 г., согласно данным, опубликованным в парижской газете «Джустициа е либерта», до 150 миллиардов. Главная причина, обуславливающая создавшееся положение, кроется в стремительном уменьшении золотых резервов. Принимая даже во внимание девальвацию лиры (41 %), итальянский золотой фонд, который в 1933 г. был равен 7 млрд. лир, упал в конце 1936 г. до 2 млрд. лир, что подтверждается движением коммерческого обмена с заграницей, дающего следующую картину (в млн. лир):

Если за 1936 г. наблюдается некоторое улучшение баланса, то это объясняется тем, что Италии удалось, в связи с попыткой справиться с экономическими санкциями, почти полностью ликвидировать свое товаронакопление, предназначавшееся для покрытия нужд, связанных с африканской авантюрой. И действительно, как мы видим из приведенных данных, дефицит баланса за первое полугодие 1937 г. превышает не только дефицит за весь 1936 г., но также и за 1935 г. Эта последняя цифра говорит нам о том, что, несмотря на проводимую Италией политику автаркии, ей не только не удалось освободиться от иностранной зависимости в области военной промышленности, но эта зависимость продолжает систематически расти, что приведет, несомненно, к еще большему уменьшению и без того уже до отказа истощенных золотых резервов страны. Для того, чтобы остановить непрекращающееся ухудшение государственного бюджета, правительство приняло срочные меры, из которых самой важной является обесценение лиры. Если это мероприятие способствовало улучшению положения промышленного капитала за счет пролетариата и мелкой буржуазии, то оно произвело весьма незначительные и кратковременные изменения в общем состоянии итальянской экономики, обусловленной ростом расходов на военные нужды.

Одновременно с девальвацией лиры фашисты ввели новое 5% налоговое обложение недвижимого имущества, которое должно было дать государству около 8 миллиардов лир. Оплата процентов этого насильственного займа должна производиться за счет 3,5 % стоимости данного недвижимого имущества. Одновременно был введен прогрессивный подоходный налог с дивидендов анонимных обществ, достигающий 5% с 6-7% дивидендов и поднимающийся до 60% с дивидендов, превышающих 12%. Мы имеем в данном случае дело с чисто  демагогическим приемом, при помощи которого фашизм старается доказать итальянским гражданам, что он их всех облагает в одинаковой мере. Однако, капиталисты всегда ухищряются находить такие пути, которые им позволяют сохранить значительную часть получаемых ими доходов. Местные налоги также подверглись значительному увеличению. Если сумма добавочного поземельного налога была равна в 1934 г. 155,7 млн. лир, то в 1936 г. она достигла 422 млн. лир, на постройки — 298 млн. лир, вместо 252 млн. лир в 1934 г. Добавочный коммунальный поземельный налог поднялся с 606 до 613 млн. лир, а на постройки — с 348 до 352 млн. лир.

Военная политика фашизма чрезвычайно пагубно отозвалась на экономическом положении трудящихся масс, о чем свидетельствует движение индексов по заработной плате за период 1934—1936 гг. (1930 г. принят за 100):

	1934	1935	1936
Промышленных рабочих	84	81,0	84,50
Сельскохозяйственных рабочих	76,51	74,50	75,84

В то время, как индекс заработной платы промышленных рабочих оставался в течение 1934-35-36 гг. без изменения, а заработная плата сельскохозяйственных рабочих падает, стоимость жизни увеличивается. По словам газеты «Ривиста дель коммерчио» от мая 1937 г., начиная с сентября 1935 г., иначе говоря — с кануна войны с Абиссинией, по апрель 1937 г. цены на пищевые продукты поднялись на 13,35 %, на платье и обувь на 43,50% и на отопление и освещение - на 21,77%. Однако, не нужно забывать, что эти данные заимствованы нами из фашистских источников. Действительность, несомненно, еще хуже. Уже на одну муку, стоимость которой по фашистским официальным сведениям от конца июля увеличилась на 22%, цены поднялись с момента объявления войны с Абиссинией до сегодняшнего дня на 52%. Что же касается положения трудящихся масс, то вот что пишет по этому поводу газета «Джустиция е либерта» в номере от 3 июля 1937 г.: «Многие пищевые продукты стали исчезать, и прежде всего такие продукты, как молоко, масло, сыр. На хлеб установлена норма — по килограмму на семью. Нередко можно встретить в деревне людей в поисках трав для приготовления варева, которым они питаются». Даже фашистской печати не удается скрыть того отчаянного положения, в котором находятся широкие трудящиеся массы Италии. Вот что пишет по этому поводу фашистский орган «Лаворо фашиста»: «Нам приходится наблюдать большие скопища людей, разбивших свои бивуаки на площадях деревень и городов. Они ждут по целым дням возможности устроиться на работу и уходят ни с чем, как и пришли, в напрасных поисках работы, в другие города и села. Эти массы заставляют нас думать о переселении народов, бегущих от угрожающей им опасности быть окончательно  раздавленными».

Совершенно очевидно, что Муссолини даже и в этом отношении следует директиве Гитлера: «пушки вместо масла». Это всецело подтверждается снижением потребительской способности итальянских широких масс. Согласно последним данным, опубликованным в 1936 г. в «Аннуарио статистико италиано», количество потребляемой итальянским населением муки уменьшилось за последние годы на 41%, кофе — на 46%, соли — на 12%, мяса — на 34%, сахара —   на 30 %, табака   — на 22%, пива —  на 78% и проч. и проч. Это снижение   станет особенно, разительным, если мы сравним жизненный уровень итальянского рабочего с уровнем рабочих других капиталистических стран. Женевское интернациональное бюро труда (Lannée sociale, 1936) установило, взяв за основу «стандартный набор», в состав которого входило 25 разновидностей пищевых продуктов первой необходимости, потребление газа, электрического освещения и мыла, что стоимость такого «набора» была равна в швейцарских марках 7,16 и что, исходя из расчета среднего недельного заработка рабочего, каждый рабочий в Италии мог приобрести 2,05 набора, во Франции — 5,44, в Англии — 6,76, в Швеции — 9,69, в Дании — 10,49. Как мы видим на основании приведенных цифр, потребительская способность итальянского рабочего значительно шире потребительской способности рабочих других стран. На сегодняшний день, в результате неравномерного соотношения между заработной платой рабочего и стоимостью предметов первой необходимости, эта способность еще более сузилась.

Муссолини широко использует нищенское положение итальянских масс, вербуя десятки тысяч безработных в ряды «добровольцев» и, под предлогом отсылки на работу в Абиссинию, отправляет их в Испанию для подкрепления армии мятежников.

Сдвиги в массовой базе фашизма. Фашизм — это вооруженный кулак самой реакционной и необузданной части итальянской буржуазии. Его представителями являются крупные землевладельцы, промышленники, капиталисты и крупные банкиры. Эта группа паразитов старается при помощи империалистической войны прибрать к рукам все естественные богатства страны и, централизовав их, увеличить, таким образом, свои доходы.

Абиссинская, война способствовала почти полной централизации экономических ресурсов Италии в руках немногих крупных промышленников и аграриев, тесно связанных с финансово-монополистическим капиталом. Так, например, железная промышленность сконцентрирована в руках 4 больших обществ: «Ильва», «Итальянское  железо-промышленное общество», «Общество Терни», «Металлургическое общество Конье». Эти четыре могущественные общества объединяются приравненным к государственным организациям финансовым институтом (Финзидер). Он располагает капиталом в 900 млн. лир, образовавшимся   из гарантированных государством облигаций. Этот институт стал фактически полным владельцем итальянской железной промышленности, т. к. ему принадлежит свыше 50% выпущенных им акций.

Большинство химических заводов Италии и ее горная промышленность сконцентрированы в руках мощнейшего треста «Монтекатини», который объединяет фосфатную, серную, ртутную, алюминиевую, свинцовую и мраморную промышленность и в состав которого входят заводы, вырабатывающие красители, взрывчатые вещества и аптекарские товары, иначе говоря — вся химическая промышленность. В первых числах августа 1937 г. «Монтекатини»  увеличил свой акционерный   капитал с 800 млн. до 1 млрд. лир.   Это увеличение объясняется стремлением концерна обеспечить себе ведущую роль в области национального производства горючих веществ, обществе «ANIC» которое было недавно   организовано по инициативе и при  непосредственном содействии государства. И действительно, 50 % всего капитала «ANIC» принадлежит «Монтекатини».

Производство искусственного шелка находится всецело в руках общества «Сниа Вискоза», автомобильное производство сконцентрировано в острове Фиат, которое поставляет также авиамашины, танки и тракторы. Цементная промышленность находится под полным контролем острова «Итал-Цемент», резиновая — в ведении миланского острова Пирелли.

Судоходство также подверглось  полной концентрации. В начале 1937 г. было издано постановление, в силу которого ликвидировались 9 самых крупных судоходных обществ, и взамен были организованы 4 отдельных группы: «общество Италия», «общество Триестский Ллойд»,  «Тирренское общество», «Адриатическое общество», в руках которых сосредоточился почти весь итальянский торговый флот. Каждой из этих групп была отведена определенная судоходная зона. Этот мощнейший концерн находится под непосредственным наблюдением крупного государственного института («Иримар»), который снабдил его средствами для скупки акций предыдущих обществ, вынужденных уступить их в обязательном порядке новому концерну. Таким образом, в руках этого последнего оказалось, согласно устава,  свыше 50% всех акций.

Типичными представителями этой тесной группы капиталистов, руководящих экономической и политической жизнью Италии, являются следующие лица: граф Вольпи, входящий в состав 14 обществ с капиталом в 2,5 млрд. лир; сенатор Мотта, акционер 32-х обществ с капиталом в 4,5 млрд. лир; сенатор Аньялли, состоящий членом 32-х обществ с капиталом в 2 млрд. лир; депутат Донегани, руководящий делами концерна Монтекатини, член 33-х обществ с капиталом в 3 ½  млрд. лир; братья Пирелли, акционеры 32 обществ с капиталом в 9 млрд. лир; Эдгардо Морпурго, акционер 26 обществ с капиталом в 1,5 млрд. лир; сенатор Чини, акционер «Анонимного общества Ильва» и 16 других остров с капиталом в 2,5 млрд. лир; сенатор Этторе Конти, представитель Итальянского коммерческого банка, акционер 18 обществ с капиталом в 3 ½  млрд. лир; Карл Орен, представитель банка «Кредито Италиано», акционер 18 обществ с капиталом в 2,5 млрд. лир; Акилле и Луиджи Гаджиа, акционеры 12 обществ с капиталом около 4 млрд. лир; сенатор Борлетти, представитель общества искусственного шелка «Сина Вискоза», акционер 29 анонимных обществ с капиталом в 2,5 млрд. лир; граф Павончелли, которому принадлежат в разных частях Италии свыше 50 000 гектаров земли и который является одновременно акционером 11 крупных обществ с капиталом в 1 Vа млрд. лир; граф Рабауденго, один из диктаторов автомобильного острова Фиат и острова «Сниа Вискоза», акционер 17 анонимных остров с капиталом в 1 ½  млрд. лир, и он же один из самых крупных аграриев Пьемонта; граф Адриан Тоарнон, крупный аграрий, председатель итальянской федерации аграрных консорциумов, акционер 11 обществ с капиталом в ½  млрд. лир. К этой группе эксплуататоров необходимо добавить: Фирньяни, Брольа, князя Торлониа, Мазетти, Брукки, Барбой дель Монте и других. Именно эта кучка трутней закрепостила итальянский народ, связала по рукам и ногам рабочих, техников и интеллигенцию для того, чтобы их было удобнее эксплуатаривать и подчинить своему произволу. Эта разбойничья шайка навязала итальянскому народу войну с Абиссинией, свободной и независимой страной, и предала огню и мечу свободную республиканскую Испанию. Это они бросили итальянский народ в руки Гитлеру, раздувающему мировую бойню, преддверием к которой является проводимая им совместно с Муссолини интервенция в Испании. Ясно, что для того, чтобы эта небольшая кучка людей смогла захватить в свои руки управление судьбой всей   итальянской нации, ей было необходимо создать для себя некоторую  массовую базу. В этом помогли фашизму ошибки, допущенные итальянской социалистический партией непосредственно после окончания мировой  войны. Ввиду того, что возникновение итальянской коммунистической партии относится только к 1921 г., социалистическая партия была в тот период представительницей интересов итальянского рабочего класса.   Как итальянская социалистическая   партия, так и находившиеся в сфере   ее влияния профсоюзные и кооперативные организации находились под влиянием реформистов, которые вместо того, чтобы направить революционное движение итальянских рабочих масс, имевшее место в 1920—1921 г. (захват фабрик и земель), в должное русло и подвести его к логическому завершению — захвату власти, старались при помощи компромиссов с «либеральным» правительством удержать революционный пыл масс. Основная ошибка руководства социалистической партии заключалась в полном непонимании необходимости союза промышленного пролетариата с беднейшим крестьянством; через посредство сельскохозяйственных рабочих и батрачества. Это непонимание привело к борьбе и даже кровавым стычкам между крестьянами  и тем же батрачеством. Этим воспользовался фашизм и появился на политической арене Италии, обнародовав лживую демагогическую программу (провозглашение республики, всеобщее избирательное право, снятие с крестьян налоговых обложений, снабжение их землей и проч.), благодаря которой ему удалось создать себе опору среди мелкой и средней (как городской, так  и сельской) буржуазии, а также среди некоторых слоев беднейшего крестьянства. Ему удалось также привлечь, на свою сторону некоторую часть, пролетариата, главным образом из среды молодого поколения. Единственная разрешенная литература в Италии в данное время — это литература фашистская или же произведения союзников фашизма, среди которых первое место отведено троцкистским бандитам. Фашистская молодежь растет и развивается под идеологическим влиянием фашизма, проповедующего шовинистический патриотизм, доведенный до крайних пределов. Несомненно, что демагогические приемы фашизма давят в какой-то мере и на сознание широкой части пролетарских масс.  Однако, ныне, после 15-летнего фашистского господства и неслыханной еще эксплуатации, итальянские рабочие массы начали решительно ориентироваться в сторону от фашизма, все более и более настраиваясь против, него.

Еще задолго до начала разбойничьей вылазки империализма в Абиссинии,  по всей Италии началось некоторое движение против фашизма. Оно достигло особой остроты накануне войны с Абиссинией и в первые ее месяцы. Победа, одержанная фашистами в Абиссинии, задержала на некоторое время дальнейшее развитие рабочего движения против фашизма. Благодаря своим демагогическим уверениям, насквозь проникнутым шовинистическим духом, доведенным до крайних пределов, но очень ловко использованным фашизмом, вначале удалось создать у полуголодных рабочих масс иллюзию, что недалеко то время, когда изменится к лучшему их беспросветное экономическое положение, безработица будет полностью ликвидирована и настанет, наконец, эра безмятежного благополучия. Фашизм обещал крестьянам, что с завоеванием Абиссинии будет разрешен земельный вопрос в самом благоприятном для них смысле. Однако, не прошло и нескольких месяцев, как итальянский народ убедился в несостоятельности демагогических обещаний фашизма. Обманутые фашизмом рабочие и крестьянские массы, окончательно потерявшие какие бы то ни было иллюзии, возобновили борьбу с фашизмом, категорически протестуя против его захватнической политики.

Волна недовольства прокатилась по всей Италии, вызывая обострение классовой борьбы, которая иногда принимает характер вооруженных выступлений, забастовок и саботажа. Вступление Италии в сферу влияния гитлеровской  политики еще более усилило антифашистское движение среди широких итальянских народных масс, в особенности среди крестьянства, экономическое положение которого особенно тяжело. Оно начинает осознавать, что земельный вопрос не может быть  разрешен путем демагогических обещаний фашизма или путем буржуазной аграрной реформы. Оно уже прекрасно понимает, что этот вопрос может быть действительно разрешен только путем революционной борьбы.

Военная политика фашизма разорила не только беднейшее население, но и широкие слои мелкой и средней  буржуазии. Концентрация капитала способствовала уменьшению доходов,  следовательно и ухудшению жизненного уровня как средних классов, так и более зажиточной части итальянского населения, вызвав сильное недовольство даже в некоторых фашистских кругах.

Недовольство политикой фашизма проникло, далее, в ряды армии и захватило некоторые круги командного состава. Как иностранная, так и итальянская пресса приводят множество примеров недисциплинированного поведения солдат и офицеров, отказавшихся ехать на фронт в Испанию. Самым лучшим и характерным подтверждением такого настроения итальянских народных масс может служить поражение Муссолини при Гвадалахаре. Кроме того, как известно, итальянские войска протестуют против их объединения на театре военных действий с немецкой армией. Это явление объясняется историческими традициями итальянского народа, который всегда ненавидел немецкий империализм. Такое положение вещей заставило Муссолини подойти чрезвычайно осторожно к отбору отправляемых в Испанию представителей фашистской милиции и прибегнуть к услугам секретной полиции. Тысячи «карабинеров» (жандармский корпус) были отправлены в Испанию для того, чтобы предотвратить бегство с фронта новоиспеченных «добровольцев». Только таким образом и благодаря мощнейшему вооружению удалось  Муссолини сломить геройскую защиту Бильбао и Астурии.

Огромную роль в деле ориентации итальянских народных масс в сторону от фашизма н войны сыграла мужественная итальянская коммунистическая партия, которая через посредство своих нелегально работающих в Италии членов смогла раскрыть им глаза на настоящее положение вещей' на международной арене и познакомить их, хотя и в далеко еще несовершенной степени, с гигантскими достижениями строящегося в СССР социализма, приводящими в восторг итальянские рабочие массы. Она способствовала осуществлению идеи единого французского народного фронта, сдвигу в международной политике Франции (хотя и  недостаточному), всецело присоединялась к Советскому Союзу в деле оказания поддержки испанскому народу, в возможности сближения   между двумя интернационалами.

Концентрация антифашистских сил в целях создания широкого народного фронта для борьбы с фашизмом и военной опасностью находится в стадии реализации. В июне 1937 г. возник во Франции «Итальянский народный союз», объединяющий 100 000 итальянцев самых различных политических направлений. Этот итальянский антифашистский союз, выпускающий ежедневно орган «Воче дельи италиани»(Голос итальянцев), чрезвычайно популярен среди широких народных масс Италии, вдохновляя их на борьбу с фашистским произволом. Катастрофическое экономическое и политическое положение Италии заставляет Муссолини провоцировать всеми возможными средствами новую мировую бойню в надежде несколько оттянуть неминуемую гибель фашистского режима.

Использованные источники: «Annuaro Statistico Italian»  (1936); «Barometro Economico»; «Gazzetta Ufficiale del Regno d’Italia»; «Stato operaio».

Август 1937 г.