Эпоха мирового кризиса. XII. Швеция
Эпоха мирового кризиса. XII. Швеция (ср. XLVII, 702 сл.) является руководящей, политически и экономически страной в Скандинавии. Хозяйственное могущество Швеции выросло за последнее время в значительной степени за счет военно-инфляционной конъюнктуры и выполнения военных заказов Германии и Англии. В этой возросшей хозяйственной мощи Швеции последних лет нужно искать причину активной политики Швеции, стремление создать под ее эгидой широкий блок нейтральных малых стран Скандинавии и Балтики. Прототипы этой политики блока нейтралов мы видим в совещании «трех королей» (Швеции, Норвегии, Дании) в городе Мальмё в августе 1914 года, провозгласившем нейтралитет Скандинавии в борьбе обеих империалистических группировок 1914-1918 годов. Но политика «нейтралитета» в политических условиях 1937-1938 годов является по существу поощрением безнаказанности агрессии против демократических, антифашистских сил, борющихся за мир.
Визиты шведского министра иностранных дел в феврале и марте 1937 года в Англию и Францию, почти совпавшие с визитом датского премьера Стаунинга в Лондон, являются отражением беспокойства, охватившего скандинавские страны перед агрессивной политикой Германии. Нерешительность Лиги наций в вопросе об итальянском захвате Абиссинии, отступление Франции и Англии перед агрессивными выступлениями Германии, беспомощность руководящих «демократических» стран Европы в испанском вопросе усилили позицию тех кругов Швеции, которые настаивают на принципе нейтралитета малых стран в Лиге наций. Ответные визиты шведского министра иностранных дел Рикарда Сандлера в балтийских странах — Литве, Латвии, Эстонии — в июне 1937 года имели целью выяснить их отношение к образованию подобной группы нейтралов в борьбе так называемых двух «идеологических блоков», к реформе устава Лиги наций (ст. ст. 11 и 16), отменяющей автоматическую обязанность для стран-участников Лиги наций дать проход войскам для борьбы с агрессором и применение экономических санкций.
Однако, политика страха перед агрессором не находит отклика в шведских широких массах. Антифашистские демократические организации требуют от шведского правительства более решительной борьбы за мир, усиления авторитета Лиги наций, более эффективной ориентации на те международные силы, которые последовательно проводят политику мира и решительного отпора агрессору. Визит министра иностранных дел Сандлера в Москву 8-10 июля 1937 года, где он сделал заявление о верности Швеции принципам Лиги наций, путешествие по Союзу в июне-июле месяцах 1937 года делегации крупнейших шведских газет является отражением этих настроений.
Другим выражением настроений сил, противодействующих в Швеции уступкам агрессору, является движение за создание военно-оборонительного скандинавского блока против агрессора с одновременной демократизацией армии и ее чисткой от реакционных элементов. Это движение особенно сильно в Швеции. Оно находит большой отклик в Норвегии. Датские официальные круги, склонные примириться с нацистской агрессией и даже с эвентуальной оккупацией страны Германией в период войны (см. ниже), являются противниками военно-оборонительного скандинавского блока. Подобное заявление сделал датский премьер-министр Стаунинг в Лунде в марте 1937 года и в Осло в апреле 1937 года. Шведская газета «Гётеборгс Ханделс Тиднинг» в сентябре 1937 года на колебание Дании в вопросе военно-оборонительного соглашения реагировала следующим образом: «Теперь нам понятно, что датская внешняя политика и скандинавская солидарность являются несовместимыми понятиями». Вопрос о скандинавской военно-оборонительной солидарности поднимался и на конференции министров иностранных дел скандинавских стран в Гельсингфорсе в апреле и в Стокгольме в сентябре 1937 года. Однако, ввиду отрицательной позиции, занятой в этом вопросе Данией, эта проблема не получила отклика в официальных коммюнике конференции.
Высокая хозяйственная конъюнктура в Швеции во второй половине 1920-х годов создала теорию о новой «эпохе величия» (storhetstid) Швеции. Послевоенная экспансия шведской индустрии на мировом рынке, связанная в первую очередь с рационализацией и концентрацией механической машиностроительной промышленности, сильным ростом экспорта целлюлозы, железной руды, вывозом капитала и т. п., создала иллюзию об «организованном капитализме», не знающем проблемы циклических кризисов капиталистического способа производства. Консервативная партия, представляющая интересы крупной буржуазии, в период расцвета относительной стабилизации капитализма в 1927-1928 годах повела широкое наступление на рабочий класс и ловко использовала на выборах 1928 г. охвативший мелкобуржуазные массы и кое-какие верхи рабочего класса оптимизм о «вечном процветании». При выборах в риксдаг она выставила лозунги «мира в промышленности», проведения принудительного арбитража в классовых конфликтах труда и капитала, долженствующего сделать фактически рабочие забастовки незаконными, и борьбы с большевизмом. Шведская буржуазия того периода, мечтавшая о руководящей не только промышленной, но и политической роли в Балтике, выставила на выборах 1928 года и антисоветские лозунги, пытаясь запугать мелкую буржуазию призраком «красного империализма». Выборы 1928 года дали сильное увеличение голосов правым партиям. Консервативная партия получила в парламенте 73 места, крестьянская — 27, либералы-диссиденты — 4, либералы-народники — 28, социал-демократы — 90, коммунисты — 8.
Победа консерваторов на выборах привела к образованию правого правительства адмирала Арвида Линдмана (1928), которое стало широко применять антирабочие законы о «мире в промышленности», созывая конференции представителей союза промышленников и верхушки профсоюзной бюрократии для проведения в Швеции принципов мондизма. Однако, разразившийся через год мировой экономический кризис положил конец иллюзиям о вечном процветании. Кризисные явления впервые обнаружились в 1930 году, и правительство Линдмана пало на проекте реакционного закона о таможенных пошлинах на зерно. Правительство Линдмана сменило правительство народно-либеральной партии Экмана. 1931 год богат резким обострением классовой борьбы, усилением безработицы, дальнейшим усилением рационализации производства и походом на зарплату рабочих. Правительство стало применять полицейские и военные силы для подавления рабочих забастовок, для «гарантии мира в промышленности», для «защиты права на труд», то есть штрейкбрехеров и т. д. В стране стали образовываться военно-фашистские отряды, как, например, корпус Мунка, ставшие вспомогательной силой для подавления рабочих выступлений. Расстрел полицейскими силами демонстрации бастующих лесных рабочих в Одалене вызвал взрыв возмущения в рабочем классе, и представители профсоюзов вынуждены были уйти из «комитета промышленного мира». Швеция вступила в полосу обостренной классовой борьбы. Через несколько месяцев разразился крах концерна Крейгера (в феврале 1932 г.). Правительство оказалось сильно скомпрометированным в аферах Крейгера. Было установлено, что сам премьер-министр Карл Густав Экман получил от Крейгера два раза по 50 000 крон. Экман вынужден был уйти, премьер-министром стал министр финансов Феликс Хамрин. Правительство Хамрина продержалось до новых выборов осенью 1932 года.
Социал-демократы, подстегиваемые нараставшими революционными настроениями шведских рабочих, шли на выборах под лозунгом борьбы с кризисом, выдвинув программу больших общественных работ, правительственной поддержки промышленным предприятиям, государственных займов на преодоление безработицы, помощи крестьянским хозяйствам и т. п. Социал-демократы и крестьянская партия одержали победу на выборах 18.IХ 1932 года. Консерваторы и правительственная народно-либеральная партия потеряли 23 места во второй палате. Распределение сил во второй, нижней, палате стало следующим:
В результате поражения консерваторов и либералов на выборах 1932 года к власти пришло социал-демократическое правительство Пер Альбин Ханссона. Буржуазия, тем не менее, продолжала свою политику наступления на рабочий класс. Число зарегистрированных безработных превысило 170 000. Крупная промышленность снижала заработную плату, устраивала локауты, провоцировала стычки, создавала фашистские организации; младоправые консерваторы, юношеская организация консерваторов, приняли открыто фашистскую программу, в стране создались нацистские партии Фуругора, Линдхольма, Экстрема. Правительство было бессильно перед саботажем банков и крупных промышленников.
Экономический кризис сильно отразился на положении шведского сельского хозяйства. Крестьянская партия, увеличившая свои голоса на выборах 1932 года, вынуждена была учесть настроения недовольства в деревне и пойти на соглашение с социал-демократией. Она порвала свое сотрудничество с консерваторами, длившееся с 1890 года, согласилась поддерживать «мероприятия по преодолению кризиса», поддержала социал-демократическое правительство при условии повышения цен на сельскохозяйственные продукты, облегчения задолженности сельских хозяев (практически это выразилось в помощи кулацким хозяйствам), государственного регулирования сельскохозяйственных цен в пользу крепких крестьянских хозяйств. Правительство, опиравшееся теперь в парламенте на 140 депутатов из 230, могло решительнее перейти к частичному осуществлению своей программы. Соглашение с крестьянской партией в мае 1933 года, получившее название «цыганского торга», знаменует собой поворотный пункт во внутренней политической жизни Швеции. Сотрудничество социал-демократов с аграриями на почве так называемой борьбы с кризисом на аналогичных (как в Швеции) условиях стало общим явлением в 1933-1938 годах во всех четырех северных странах, — Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии.
Соглашение с аграрной партией позволило социал-демократическому правительству использовать в своих политических целях наметившийся в 1933 году переход мирового экономического кризиса в депрессию особого рода, выступить с бюджетом, предусмотревшим оказание широкой финансовой государственной помощи промышленности, проведение мероприятий по уменьшению безработицы, пуск законсервированных предприятий и т. д. Рост военной опасности в связи с политикой германского фашизма в Европе пришелся кстати шведской индустрии. Шведская промышленность, крупные концерны, «Свенска Куллбулагет», «Асеа», «Гренгесберг», «Сандвика», «Буфорс», «Болиден» и т.д., стали получать крупные заказы из Англии, Германии и других европейских стран. Шведская промышленность, заваленная заказами на несколько лет вперед, установила известный мир с социал-демократическим правительством, потребовав от последнего гарантии прекращения стачечной борьбы и «чрезмерных» требований рабочих организаций в период высокой военно-инфляционистской конъюнктуры. С другой стороны, рост германской агрессии в Балтийском бассейне, неоднократные заявления Розенберга и Геббельса в течение 1933-1934 г., что «место Швеции — в лоне великой германской семьи», грубая телеграмма Геринга в редакцию влиятельнейшей газеты «Гетеборгс Хандельс Тиднинг» с требованием прекращения антифашистской пропаганды в Швеции, диверсионная работа германских наци в Швеции и т. п. подействовали отрезвляющим образом на некоторые круги, симпатизировавшие в 1932-1933 годах Гитлеру. Правительство, учитывая рост антифашистских настроений в стране, предприняло ряд мер против фашистских групп (как запрещение носить форму, роспуск полувоенных фашистских отрядов и т. д.).
В 1935 году шведская промышленность превысила уровень 1929 года. В последующие годы шведская промышленность по уровню своего промышленного производства вышла на одно из первых мест в Европе. Однако, правительство, чувствуя всю эфемерность и нездоровый дух этого роста, выражающийся, между прочим, также и в боязни капиталовложений капиталистами, приняло в начале 1937 года ряд мер по задержанию роста конъюнктуры, опасаясь катастрофических последствий неизбежно надвигающегося нового кризиса. Так, правительством создан фонд в 100 млн. крон для закупки в 1937 году иностранных продовольственных и сырьевых товаров на склад, подписано в мае соглашение со странами Ословской Антанты (см. ниже) о тесных хозяйственных взаимоотношениях этой группы стран (Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия, Бельгия, Люксембург и Голландия), были сделаны попытки поднять курс кроны, натолкнувшиеся на сопротивление Англии. Однако, действие надвигающегося мирового экономического кризиса выявится в Швеции в 1938 году, так как шведская промышленность теперь загружена заказами на год вперед.
Выборы во вторую палату 21.IX 1936 года показали, что социал-демократы и аграрии сохранили свои позиции. Результаты выборов в последний рикстаг таковы:
Кратковременное правительство (летом 1936 г.) аграрной партии, образовавшееся под премьерством Персона в период выборной кампании, уступило власть 26.IX 1936 г. новому правительству социал-демократа Пера Альбина Ханссона. Последнее правительство П. А. Ханссона является уже коалиционным, так как в него вошли представители аграрной партии (Персон, Вестман, Нильсон). Оно опирается в парламенте на 148 депутатов из 230.
За последнее время сильное беспокойство шведского правительства вызывает диверсионная и шпионская деятельность германских национал-социалистов в Швеции. По отзывам газет без различия политического направления, как «Социал-Демократен», «Гётеборгс Ханделс Тиднинг», «Дагенс Нюхетер», «Свенска Дагбладет», германский шпионаж пустил корни во все области политической, хозяйственной и культурной жизни страны. Швеция наводнена так называемыми преподавателями немецкого языка, крепко обосновавшимися в крупных центрах, как Стокгольм, Гётеборг, Мальмё, Иевле, и в менее видных, как Кируна, Люлео, Сандвика, имеющих, тем не менее, крупное промышленное значение. Во главе широкой сети «преподавателей» немецкого языка оказался представитель мюнхенской академии Х. Каппнер, приглашенный шведским министром просвещения в качестве инспектора немецких филологических кафедр в шведских учебных заведениях. В самом Стокгольме открыто действует «Шведско-германское общество культурного сближения», во главе которого стоит шведский профессор фон-Эйлер, бывший гусар германской армии в период мировой войны, и гофмаршал граф Розен, отец первой жены Геринга. Это общество является центром шведской реакции и военщины, организует «просветительные» доклады заместителя Гитлера Гесса, наместника Баварии генерала фон-Эппа, Шахта и др. В университетском городе Лунде для пропагандистской деятельности среди шведских ученых и академической молодежи организовано «Шведско-германское научное общество» во главе с профессором Готтфрид Карлсоном, писателем Гуннар Бергом, майором Хеннингом, директором Боргом и др. Это общество, равно как и «Шведско-германское общество культурного сближения», связано с пресловутым «Дейтчес Аусландс Институт» в Штутгарте и «Нордише Гезелльшафт» в Любеке. Последнее в целях более аффективного «германо-скандинавского сближения» ежегодно приглашает на курорты Балтийского моря тщательно подобранных писателей фашистского толка из каждой скандинавской страны. Германские организации «Хаффендинст унд Рюквандерер-Амт» устраивают частые «экскурсии» гитлеровской молодежи в Швецию. Очень подозрительно, что «экскурсии» большей частью направляются в далекую Норландию, в город Кируну, где добывается так нужная Германии шведская железная руда (см. ниже). Также характерен неожиданный интерес немецких «туристов» к району Трольхеттен около Гётеборга, где в 1937 году началось строительство авиационной промышленности. Все эти «туристские» сведения собираются у доктора Бартельса, «ландсфюрера» германских наци в Стокгольме и руководителя германского шпионажа в Швеции. В Стокгольме насчитывается 25 постоянных «корреспондентов» немецких газет. Эта любовь к «взаимной информации» является односторонней, так как, кроме подкупленной немцами бульварной крейгеровской «Афтонбладет», ни одна скандинавская газета не имеет корреспондента в Германии. Эти «корреспонденты» являются по существу агентами Гестапо, и их клуб «Дейтчер Хейм» на Кунгсгатан в Стокгольме является главным штабом германского шпионажа. Даже официоз «Социал-Демократен» вынужден был выступить против германского шпионажа в Швеции и заявить, что «каждый немец, состоит ли он в шведском подданстве или в германском, является агентом Гестапо. Германская дипломатическая миссия в Стокгольме расходует колоссальные суммы на шпионаж и предпочитает действовать через натурализировавшихся в Швеции немцев». Германская военно-диверсионная активность принимает открытые формы. Летом 1937 года германские почтовые аэропланы между Берлином и Гельсингфорсом предпочитали летать над шведскими военными укреплениями на юге страны и на острове Готланде, германские канонерки и военные самолеты весьма близко подходили к шведской военно-морской базе в Карлскруне. Мальмеская газета «Арбете» одно время в августе 1937 года изо дня в день регистрировала нарушение германским морским и военно-воздушным флотами шведского суверенитета. В октябре 1937 года, в период осенних маневров, около берегов Швеции и Дании германские военные суда взрывами оглушали рыбу, которую затем подбирали специально следовавшие за военным флотом германские рыболовные траулеры. В августе 1937 года в германском военном журнале «Милитерише виссеншафтлихе Рундшау» появилась статья некоего доктора Манфреда Селя о шведских вооружениях. Манфред Сель советовал шведам отказаться от системы воинской повинности, свести до минимума пехоту, так как шведский солдат, «в силу демократического воспитания в стране», не является «достаточно надежным», но зато сосредоточить все финансовые и технические силы на строительстве кораблей, военной авиации, укреплений против «исконного врага» с Востока. Этот «совет» Селя в деталях совпадает с проектом начальника шведского морского штаба Швеции, фашиста адмирала Де-Шан, высланного во время мировой войны из Англии за шпионаж в пользу Германии, несмотря на его дипломатическое звание морского атташе Швеции; он внес в конце 1937 года предложение в рикстаг об ассигновании 200 млн. крон для усиления флота против «завоевательной экспансии» СССР. Когда шведская пресса стала резко критиковать «проект» адмирала Де-Шана, то в его защиту выступил орган Геринга «Эссенер Националь Цейтунг», открыто демонстрируя связь шведской реакции и высшей военщины с рейхсвером и Гестапо. Сопротивление военщины слабым попыткам правительства освежить командные кадры армии и флота вызвало в стране движение за демократизацию армии, во главе которого стоят бывший офицер адвокат Рюдлинг и сын умершего лидера социал-демократической партии, Ялмара Брантинга, Георг Брантинг.
В Швеции имеются три национал-социалистические партии, то открыто враждующие между собой, то объединяющиеся «в единый блок». Причина этих склок — соперничество вождей. Имеется национал-социалистическая партия ветеринара Биргера Фуругора, национал-социалистическая рабочая партия Линдхольма, национал-социалистический блок авантюриста полковника Мартина Экстрема. Неоднократно опубликовывались документы, устанавливающие связь этих партий с Берлином и получение оттуда денежных средств. Влияние этих партий ничтожно. За ними идет часть учащейся буржуазной молодежи и деклассированной интеллигенции. Им не удалось провести ни одного депутата в рикстаг. Орган линдхольмцев — еженедельный «Национал-социалист».
Швеция является аграрно-промышленной страной с тенденцией повышения удельного веса индустрии при одновременном абсолютном росте и сельского хозяйства. Эта тенденция была характерна для 1934-1937 годов, до наступления нового мирового экономического кризиса, когда шведская индустрия и продукты животноводства находили усиленный сбыт в крупных европейских странах, в первую очередь — в Англии и Германии.
Сельское хозяйство Швеции стоит также на высоком техническом уровне. Оно является весьма интенсивным. Швеция вынуждена ввозить некоторое количество зерна, но является экспортером продуктов животноводства. Южная Швеция, Сконе, является по преимуществу сельскохозяйственным районом. Урожай 1935 и 1936 годов составлял соответственно 775 000 и 585 000 тонн пшеницы, 525 000 и 352 000 тонн ржи, 215 000 и 200 000 тонн ячменя, 1 225 000 и 1 238 000 тонн овса, 1 950 000 и 1 826 000 тонн картофеля и 1 860 000 и 1 800 000 тонн сахарной свеклы. Урожай за период 1933-1936 годов определялся в среднем в 1 050 млн. крон. Скотоводческое стадо страны составляет 660 тысяч лошадей, 3 085 тысяч голов рогатого скота, из них молочных коров 2 000 тыс., 575 тыс. овец, 65 тыс. коз и 1 585 тыс. свиней. Интенсификация скотоводческого хозяйства привела к увеличению свиноводческого стада и рогатого скота, как более трудоемких форм, за счет овцеводства. За 15 лет стадо рогатого скота выросло на 20%, свиное стадо — больше чем вдвое, количество овец уменьшилось втрое, а коз — в 21/2 раза.
Только 9% территории страны, 38 000 кв. км из 448 400, было занято в 1936 году под пашней. Естественные пастбища составляют 12 700 кв. км, или 3%. Лес занимает свыше половины территории страны, внутренние воды, озера и пр. — 9%, горы, скалы и пр. — 25%.
В противоположность Норвегии, Швеция является страной сравнительно крупного землевладения, особенно в южной Швеции. Следующая таблица дает представление о распределении пахотной земли в Швеции:
Таким образом, класс помещиков и кулаков владеет почти 2/3 пашни. 2 400 помещиков владеют 10% обрабатываемой площади. Это вызывает наличие в Швеции большого количества сельскохозяйственных рабочих и мелких арендаторов. Согласно последней переписи занятость населения в сельском хозяйстве дала следующие цифры (в рубрику «земельных собственников» включены также и владельцы карликовых хозяйств, работающие больше в качестве сезонных рабочих на земле помещика, чем на своем собственном участке):
Таким образом, Швеция имеет довольно многочисленный сельскохозяйственный пролетариат, эксплуатируемый помещиками и кулаками. Слабость организационной профессиональной работы на селе ставит шведских сельскохозяйственных рабочих в значительно худшее положение, чем промышленных рабочих. В этом сказывается сознательное пренебрежение профсоюзной бюрократии интересами сельских пролетариев. Достаточно сказать, что профсоюз сельскохозяйственных рабочих насчитывает всего 17 000 человек при численности шведского профобъединения в 725 тысяч человек. Следующая таблица дает представление о положении шведских сельскохозяйственных рабочих (крона с 1931 г. — 1 рубль 35 копеек):
Мировой экономический кризис особенно тяжело отразился на сельском хозяйстве. Начиная с 1931 года, правительство проводит ряд мер, направленных к поддержке помещичьих и кулацких хозяйств. Вводятся пошлины на иностранное зерно, выдаются премии шведским крупным производителям зерна, вводится обязательство примешивания шведского зерна к любому помолу, обязательство примешивания шведского масла к маргарину.
*) Рабочие в личном услужении земельных собственников.
Все эти мероприятия тяжелым бременем легли в годы кризиса на городского потребителя и малоземельных крестьян, вынужденных платить высокие цены за продукты первой необходимости. Правительство этими протекционистскими мероприятиями добилось такого положения, что ввоз зерна уменьшился с 75 млн. крон в 1930-1937 годах до 40 млн. крон в 1933 г. и 25 млн. крон в 1934 г. при увеличении вывоза зерна (овес и рожь) с 6 млн. крон в 1932 году до 15 млн. крон в 1934 году.
Наряду с этим правительство предоставило мораторий, провело частичное списание и конвертирование долгов с крепких хозяйств, ассигновало бюджетную сумму в помощь помещичьему и кулацкому хозяйству. После соглашения между социал-демократическим правительством и аграрной партией в 1933 году помощь крепким сельским хозяевам стала органической частью правительственной программы. В 1937 году правительство предприняло очередное повышение цен на сельскохозяйственные продукты. Равным образом, торговое соглашение с Англией, заключенное в мае 1933 года, гарантирует сохранение за шведским скотоводческим экспортом в Великобританию известных контингентов при условии обязательства Швеции покупать английские промтовары.
Соотношение между промышленностью и сельским хозяйством отражает закон неравномерного распределения в капиталистическом хозяйстве прибыли между различными отраслями национальной экономики. Сельское хозяйство дает около 20% национального дохода, между тем как в нем занято 40% населения страны.
Сильное индустриальное развитие Швеции за период 1925-1929 годов, выдвижение шведской техники на одно из первых мест в Европе как бы подтверждали обоснованность вышеприведенной теории о «вечном просперити» шведской экономики и о плавном бесперебойном движении вперед. Не только реакционные экономисты типа Густава Касселя или либеральные «политэкономы» вроде Бертила Олина сознательно поддались на эту удочку, но и ренегаты Чилбумы в унисон с американскими Левенгстонами и троцкистами и бухаринцами подхватили эту, с позволения сказать, «теорию», чтобы на ней «теоретически» обосновать свою измену рабочему классу. По заданию шведских промышленных магнатов и финансовых династий, как Крейгеры, Валленберги, Ванергрены и пр., чилбумовцы, произведя предательский раскол в компартии, пытались привить массам шовинистические чувства; продажная пресса от реакционных листков до самой «левой» ренегатской «Фолкетс Дагеблад» сравнивала завоевание Крейгером европейских рынков, подчинение его финансовой диктатуре народного хозяйства прибалтийских стран и Польши с походами Густава II Адольфа в Европу в период Тридцатилетней войны. Только в 1932 году, после разоблачения мирового шарлатанства Крейгера, выяснилось, что славословие ренегатской группы Чилбума-Флюга было далеко не бескорыстным: он получил от «толерантного» ко всем политическим мнениям Крейгера много десятков тысяч крон. Теперь группа Чилбума-Флюга окончательно скатилась в лагерь контрреволюции, растеряла остатки своего влияния среди рабочих масс, которые, убедившись в реакционной сущности этих ренегатов, с отвращением отвернулись от этой «левой социалистической партии». Теперь она находится под руководством Флюга, — даже Чилбум бежал от основанной им «партии», не имеющей за собой никаких рабочих масс, а Флюг оказался шведским изданием ренегата Дорио.
Даже первые раскаты мирового экономического кризиса в 1928 году не могли поколебать сознательного благодушия шведской буржуазии и ее агентов из лагеря шведской социал-демократии и ренегатов. По-прежнему продолжала работать примирительная комиссия в составе представителей промышленности и профсоюзов в лице будущего премьер-министра Пера Альбина Ханссона о применении принципов мондизма в Швеции. Только в середине 1930 года, когда заводы стали останавливаться из-за недостатка новых заграничных заказов, когда на политическом горизонте стали показываться симптомы массовой безработицы, чтобы через год превратиться в страшнейший хозяйственный кризис, которого долго не знала Швеция, — в стране начали серьезно поговаривать о наступлении кризиса. Еще через год Швеция очутилась в разгаре кризиса. Остановились фабрики, внешняя торговля сильно снизилась, вместо разговоров о мондизме — острые классовые столкновения, приведшие, как, например, в лесосплавном районе Одален, к кровавым столкновениям между бастующими рабочими и военными силами. В марте 1932 года — самоубийство Крейгера и крах его концерна, показавшие перед всем миром, что новоявленный Густав II Адольф, распоряжавшийся капиталом значительно большим, чем все национальное богатство Швеции в период династии Вазов — почти в 3 млрд. крон, — оказался отъявленным мошенником.
Уже в декабре 1930 года, когда стали выявляться симптомы стагнации мировой торговли, перехода от свободного внешнего товарооборота к системе клирингов, квот, компенсаций и контингентирований, в Осло по инициативе норвежского премьер-министра Мувинкеля создалась так называемая северная экономическая Антанта Швеции, Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии и Люксембурга — о сохранении в известной степени свободы торговли между этими странами. Северная экономическая Антанта так и осталась мертворожденным организмом, так как в кризисные годы ни одна из этих стран не решилась ратифицировать ословское соглашение о невведении новых таможенных налогов и т. п. Только начиная с 1934 года, перехода в период оживления, ословская Антанта зарегистрировала некоторые успехи в экономических взаимоотношениях, объясняемых в значительной степени ростом мировой внешней торговли вообще.
Через 8 месяцев кризиса, в сентябре 1931 года, Швеция вынуждена была последовать примеру Англии и снизить курс кроны до уровня курса английского фунта стерлингов. В июле 1933 года курс кроны окончательно стабилизировался в отношении фунта стерлингов (в 19,40). Финансовые мероприятия в сентябре 1931 года вызывались сильной зависимостью шведского экспорта от Англии, желанием сохранить за Швецией английский рынок и конкурентоспособность на мировом рынке, боязнью внезапного отлива краткосрочных иностранных капиталов, которыми тогда изобиловал шведский биржевой рынок, наконец, желанием сохранить уровень внутренних цен, который в этот период особенно содействовал массовому разорению капиталистических сельских хозяйств. Одновременно учетный процент был поднят на небывалую для Швеции высоту — до 8%.
Продолжавшиеся разрушительные действия мирового экономического кризиса в Скандинавии вынудили все три северные страны — Швецию, Норвегию и Данию — установить в январе 1932 года на Копенгагенской конференции представителей министерств иностранных дел общие принципы внешней торговой политики. Было решено приступить к взаимной консультации при решении торгово-экономических вопросов; речь шла в первую очередь о приспособлении скандинавского экспорта и экономики к наметившейся в Оттаве имперской линии Англии, к усилению товарооборота между этими тремя странами и к окончательному прикреплению скандинавской валюты к фунту стерлингов, «как прицепного трамвайного вагона к моторному». Заключение в 1933 году ряда однотипных соглашений Англии со скандинавскими странами и Финляндией, являющихся по существу предоставлением взаимных преференций, вовлекло эти державы в период кризиса и последующих лет в финансово-хозяйственную зависимость от Англии. Швеции был гарантирован в известной степени английский рынок лесоматериалов, целлюлозы, бумаги и продукции сельского хозяйства. Одновременно эта общескандинавская линия вызвала во всех трех скандинавских странах и Финляндии соглашение между социал-демократами и аграриями и приход к власти во всех четырех державах коалиции «социалистов» и аграриев.
Состояние шведской внешней торговли, за годы кризиса снизившейся в 1931-1932 годах по сравнению с 1929 годом на 40%, а по экспорту за 1932 год – даже на 50%, дает представление о состоянии национальной экономики за 1929-1934 годы.
С переходом кризиса в депрессию шведская внешняя торговля показывает рост из года в год, однако она и в 1937 году не достигла уровня предкризисного 1939 г. В 1935 году импорт составлял 1 467 316 тысяч крон и экспорт — 1 297 488 тыс. крон. В 1936 году импорт — 1 620,0 млн. крон и экспорт — 1 500,4 млн. крон; в 1937 году импорт составлял 2 111,6 млн. крон, экспорт — 1 993,4 млн. крон.
Импорт за первый квартал 1938 года составляет 479 млн. крон, экспорт — 412,8 млн. крон, несколько выше, чем за соответствующий период 1937 года, но это объясняется выполнением старых заказов, индекс же производства и цен имеет понижательную тенденцию.
Шведский экспорт специализировался на определенном ограниченном контингенте товаров и сырья. Вывоз продукции лесной промышленности — лесоматериалов, целлюлозы, бумажно-химической массы — дает от 50 до 55%, железная руда и металлические изделия составляют 35%, продукты животноводства15%. Импорт, наоборот, является самым разнообразным и характеризует сильную зависимость Швеции в отношении ввоза предметов первой необходимости от заграничных рынков. Так, ввоз зерна, колониальных товаров, фруктов и продовольственных товаров составляет 25% импорта, текстиля и хлопка — около 20%, минералов — от 20 до 25% и готовых металлических изделий — свыше 10%.
Торговля Швеции с Англией, Германией, странами Ословской Антанты составляет от 75 до 80% ее импорта и 70% экспорта. 45% ее торговли падает на Англию и Германию, ввоз из Германии составляет 25%, вывоз – 20%; в обратном соотношении построен англо-шведский внешний товарооборот.
В 1933 и в 1934 годах Германия сильно уменьшила свой ввоз из Швеции, но лихорадочные вооружения заставили ее вскоре стать главным потребителем шведской железной руды, вывоз которой в Германию в 1937 году составил свыше 10 млн. тонн. Равным образом Германия является покупателем продуктов шведской военной промышленности, целлюлозы и пр. Германские заказы на шведских заводах уже в конце 1936 года были размещены на весь 1937 и 1988 гг. Поездка министра иностранных дел Сандлера в Лондон преследовала цель переключить шведскую железную руду на английский рынок. Переговоры, однако, не привели к большим результатам, так как расторжение германских контрактов было связано с большими неустойками в пользу немецких контрагентов.
Англия, начиная с 1933 года, увеличила свой удельный вес в шведском импорте за счет Германии. Равным образом усилился торговый оборот и со странами Ословской экономической Антанты. На последнем совещании держав этой Антанты в Гааге в мае 1937 года страны-участницы взяли на себя взаимные обязательства об интенсификации взаимной торговли по целому ряду товаров. Торговля Швеции со странами Ословской Антанты составляет в импорте 20% и несколько больше в экспорте, но гораздо большее значение приобрело согласование торгово-политической линии этих стран в отношении их главных контрагентов — Англии и Германии. Конференция прошла под лозунгом «Оттава или Осло» — «свобода внешней торговли или рогатки клирингов и товарообменных операций».
Однако, в мае 1938 года на очередной конференции в Осло было денонсировано гаагское соглашение 1937 года, так как конкурентные «интересы» ословских стран на мировом рынке вызвали со стороны Дании и Голландии взрыв «Ословской Антанты».
Как выше было указано, лес составляет основное богатство страны. В соединении с дешевой энергией и удобными речными путями лесные массивы страны превращаются в бумагу, целлюлозу, бумажную древесную массу, строевой лес, пиломатериалы и т. д. 20-25% национального дохода страны и 50% экспорта составляют лесные товары. 100 тысяч рабочих занято в лесообрабатывающей промышленности. Швеция стала ведущей европейской страной в области бумажно-химической промышленности. Государство, владея 20% лесных массивов, получает всего 10 млн. крон чистого дохода, в то время как вся стоимость лесообрабатывающей продукции оценивается в 1 миллиард крон. Лесное богатство страны по отдельным группам собственников распределено следующим образом (в тыс. га):
Крестьянские леса нерентабельны; промышленное значение имеют леса помещиков и акционерных обществ.
В отношении бумажно-целлюлозной промышленности Швеция является первой страной в Европе. Это в первую очередь экспортная промышленность, в которой как добыча сырья, так и все процессы промышленной обработки проходят в самой стране. Для иллюстрации быстрого роста этой отрасли промышленности в докризисные годы и падения производства целлюлозы в период кризиса приведем следующие цифры (в тыс. тонн):
Начиная с 1933 года, производство целлюлозы идет вверх. В 1937 году оно превысило докризисный уровень. Рост цен также стимулировал развитие этой отрасли химической промышленности, имеющей военное значение. В 1937 г. Япония была активным покупателем шведской целлюлозы. Но уже сентябрь 1937 года обнаружил грозные для этой отрасли симптомы. Рост цен приостановился, поступление новых заказов сильно уменьшилось. К тому же строительство новых целлюлозных комбинатов в Америке, рассчитанных на производство дополнительных 1 300 тыс. тонн, равных европейскому экспорту целлюлозы в эту часть света, является плохим предзнаменованием. В новый мировой кризис шведская и финляндская бумажно-целлюлозная промышленность вступает с перспективой более отрицательных показателей, чем в 1929 году.
В отношении вывоза лесоматериалов между лесоэкспортирующими странами существует соглашение, в силу которого для каждой страны, в целях сохранения уровня цен, установлена квота вывоза стандартов. Для Швеции эта квота составила 820 тысяч стандартов. В сентябре 1937 года имело место совещание по пересмотру квоты вывоза в сторону ее уменьшения, ибо приходилось уже считаться с наличием кризисных экономических явлений в этой области. На 1938 год квота шведского вывоза лесоматериалов установлена на 10% ниже, — 738 тыс. стандартов.
Лесная и бумажная промышленность является самой старой в Швеции. Металлургическая «Стура Коппабергс Бергелагс Актие Булагет», являющаяся также Holding company для ряда лесообрабатывающих обществ, существует несколько сот лет. Общества «Шутшэр» и «Кварнведенс Панерсбрук» производят ежегодно сотни тысяч тонн целлюлозы, бумаги, десятки тысяч стандартов леса, располагают гидроэлектрическими агрегатами в сотни тысяч лошадиных сил; эта сильно концентрированная и централизованная промышленность находится под контролем финансовой династии Валленбергов, владельцев «Эншильда банка».
Железоделательная промышленность Швеции является одной из самых старых в Европе. Победы шведского оружия в XVII веке имели крепкую производственную базу в шведской чугунолитейной промышленности. Английская промышленность и английский флот в период XVII, XVIII и начала XIX веков были построены на скандинавском сырье — железной руде и лесе. Промышленное значение имела руда, расположенная в средней Швеции, в Бергслагене у Гренгесберга. Разработка руды в Норландии вследствие большой примеси фосфора не была рентабельна. С изобретением способа Томаса отделения фосфора от руды северная шведская руда приобрела исключительное промышленное значение. Она является самой богатой в мире (65% железа).
В виду бедности Швеции углем, северная руда почти полностью экспортируется через норвежский порт Нарвик на Атлантическом океане и Лулео на Ботническом заливе. Последний несколько месяцев в году покрыт льдом. Главным потребителем шведской руды является в настоящее время Германия. Почти 60% германской чугунолитейной промышленности построено на шведской импортной руде. В годы кризиса добыча шведской железной руды дошла до полного упадка. Начиная с 1934 года, спрос на руду повышается. В 1936 г. она становится политическим экспортным товаром, вокруг которого разыгрывается острая внутренняя и внешняя политическая борьба. Германия до Англии успела в 1935 году захватить шведский рынок руды, и главный экспонент германского политического влияния в Швеции Торстен Крейгер, брат и наследник Ивара Крейгера, является крупным акционером Гренгесбергских рудных копей; через свою прессу «Стокгольмс Тиднинген» и «Афтонбладет» он ведет активную прогерманскую и антисоветскую кампанию. Эта группа, выдвигая тезис нейтралитета в предстоящей войне, настаивает на создании сильного военного флота для «обеспечения свободы мореплавания в период войны», то есть — свободы военной контрабанды.
Картина подъема и падения добычи шведской железной руды в предкризисный период, в кризис и в период оживления и военно-инфляционистской конъюнктуры такова:
Экспорт руды (в тыс. тонн) 1929-1937 гг.
(85% всей добычи)
1929 г. 1932 г. 1936 г. 1937 г.
9 600 2 100 10 000 13 000
Стоимость экспортированной руды в 1936 году составила 168 млн. крон, в 1937 г. — 234 млн. крон. За первый квартал 1938 года вывезено железной руды 3 063 тыс. тонн против 2 693 тыс. тонн в первый квартал 1937 г.
На долю северной руды падает из всей добычи свыше 80%. Заграничный спрос на руду все увеличивается. На трехлетие 1938-1940 гг. намечено увеличение добычи руды на 3 млн. тонн и увеличение экспорта по сравнению с 1937 г. также на 3 млн. тонн, из которых Англия получит 21/2 и Германия 1/2 млн. тонн дополнительно.
Самым крупным шведским концерном по разработке руды является «Трафик Гренгесберг Оксэлунд Актие Булагет». Этот крупный концерн, централизованный горизонтально и вертикально, обладает обогатительными заводами, флотом и т. п. Его флот (около 200 тыс. тонн), обслуживающий вывоз руды в Гренгесберге, имеет собственную железную дорогу Людвика-Охсэлунд. Его дочерние предприятия «Лууссавари-Кирунавари Актие Булагет» разрабатывают северную руду. По соглашению между Гренгесбергским концерном и государством — оба владеют равными паями в «Лууссавари-Кирунавари А. Б.», — вывоз северной руды освобождает от всяких налогов и пользуется низким преференциальным тарифом при транспорте по государственным железным дорогам.
За последние годы известное значение приобрели находящиеся на севере Швеции в Вестерботтене Булиденские месторождения золота, серебра и меди. Построена обогатительная фабрика в Рэннсшэре. В свое время они принадлежали концерну Ивара Крейгера и служили объектом биржевой спекуляции. После оздоровления в 1933 году финансового положения общества Булиденские месторождения стали приносить ежегодно 8,9 тонн золота, 17-18 тонн серебра, 5 000 тонн меди.
Чугунолитейная и стальная промышленность в Швеции стоит на очень высоком уровне, но страна, в виду отсутствия угля, не может переработать всю свою железную руду. Еще в 1913 г. Швеция выработала 730 тыс. тонн чугуна и 590 тыс. тонн стали. В 1929 г. соответствующие цифры были 492 и 732 тыс. тонн. В годы кризиса в 1933 году добыча упала до 264 и 540 тыс. тонн. Уже в 1934-1935 годах был превзойден уровень 1929 г., в 1935 году добыча чугуна составила 528 тыс. тонн и 875 тыс. тоня стали, в 1936 г. соответствующие цифры 520 и 1 028 тыс. тонн. В 1937 г. по предварительным подсчетам выработка чугуна составит 650-700 тыс. тонн и стали 1 100-1 200 тыс. тонн. Годовой баланс общества «Лууссавари-Кируна» на 31.Х. 1937 года показывает, что чистый доход концерна за отчетный срок — 47,7 млн. крон. Доход на тонну руды составляет 4,98 крон против 2,48 крон за 1936 год. Доход составляет 43% на акционерный капитал общества.
Продукция шведской металлической промышленности отличается высоким качеством. Шведские шарикоподшипники, турбины, станки, сепараторы, железнодорожное оборудование, телефоны и, наконец, спички известны во всем мире. Производство этих предметов является сильно концентрированным. Шведское общество шарикоподшипников, СКФ, имеет свои фабрики и дочерние предприятия в 11 странах Европы и Америки. Оборот за 1937 г. достиг 335 млн. крон при производстве свыше 75 млн. подшипников в год. От 75 до 85% потребности буржуазной Европы в шарикоподшипниках удовлетворяется СКФ. Акционерный капитал общества составляет 130 млн. крон.
Знаменитое телефонное общество «Эриксон» является теперь всемирным обществом. После слияния шведского общества с американскими оно стало мировым монополистом телефонного и телеграфного оборудования. Оно имеет свои фабрики в Англии, Франции, Голландии, Италии, Польше, Испании, Португалии, Чехословакии, Австрии, Венгрии, Эстонии, концессии и конторы в десятках стран Европы, Америки, Азии. В период оживления мировой экономической конъюнктуры оно стало поставщиком на военные нужды многих держав.
Общество «АГА» по преимуществу является мировым поставщиком железнодорожного оборудования, сигнальных фонарей и т. п. Общество «АСЕА» является поставщиком оборудования электростанций, доменных печей, электрических локомотивов, подъемных машин и сооружений, генераторов. В одной Швеции общество за последние годы электрифицировало около 3 500 км железных дорог. Теперь оно занято выполнением военных заказов европейских стран.
Общество «Сепаратор» также пустило свои щупальца по всему миру. Оно имеет свои фабрики в Германии, Австрии, США, Канаде. Общество «Буфорс» выделывает амуницию. Крупп одно время обеспечил себе большинство акций в «Буфорсе». В 1935-1936 гг. шведское правительство выкупило часть акций, но и по сей день Крупп имеет большие интересы в этом важном военном концерне.
Общество «Электролюкс», в котором имеется и американский капитал, является всемирным концерном по выделке холодильников, пылесосов и т. п. Его председатель Венергрен контролирует капитал в 1 млрд. крон. Оборот «Электролюкса» достиг 77 млн. долларов в 1935 году, 107 — в 1936 г. и достигнет по предварительным данным 140 в 1937 году.
Шведская спичечная промышленность пережила тяжелый кризис. После краха концерна Крейгера правительство приняло экстренные меры для ликвидации последствий крейгеровского скандала. «Оздоровление» привело к еще большей концентрации спичечной промышленности. Шведский спичечный концерн «Свенска Тэндстикс Актие Булагет» связан с концерном СКФ. По соглашению 1935 года с «Интернационэль Мэч Корпорейшн» шведский спичечный концерн сохранил свои позиции в ряде стран. Его продукция, 500 млрд. спичек в год, размещается в 106 странах, имеет 140 заграничных предприятий, в самой Швеции владеет 100 тыс. га леса, подсобными индустриями, транспортом и т. п.
Крах Крейгера затронул интересы Швеции на 300-400 млн. крон. В известной степени в крахе сыграла роль финансовая династия Валленбергов, выступившая вместе с Морганом против Крейгера и связанного с ним «Скандинависка Кредитбанкен». Уже в самом начале мирового кризиса была очевидна неизбежность предстоящего краха Крейгера, невозможность получения им ликвидных средств для покрытия очередных платежей и раздутых дивидендов по беспрестанным эмиссиям. Но Крейгер орудовал, главным образом, иностранным капиталом. Этим объясняется, почему Швеция сравнительно скоро преодолела последствия этого краха. Но в первые дни его самоубийство воспринималось как национальное горе. Лауреат нобелевской премии, поэт Вернер фон Гайденстам, воскликнул: «Закатилось яркое солнце второго шведского величия». Прошло только две недели, и это «яркое солнце» оказалось авантюристом. В Швеции теперь стараются не вспоминать о «символе второго величия» страны. Новым кумиром финансовой шведской гениальности стал директор «Электролюкса» Венергрен, создавший в конце 1937 года фонд в 20 млн. крон для «пропаганды взаимопонимания между скандинавскими народами».
По опубликованным данным состояние шведской промышленности за годы кризиса, депрессии особого рода и оживления рисуется следующим образом:
Увеличение количества использованных лошадиных сил свидетельствует о беспрерывно продолжающейся рационализации шведской промышленности. Несмотря на сильное оживление в шведской промышленности вплоть до 1937 года, количество занятых рабочих не достигло уровня 1929 г. Безработица среди членов профсоюза в середине 1937 г. составила 50 тысяч человек, или на 20 тысяч больше, чем в 1929 г. Равным образом реальная зарплата стоит ниже уровня 1929 года:
С ноября 1937 года начинается падение производственной конъюнктуры в Швеции: с 124 в октябре (1935 г. = 100) индекс показывает 119 в марте 1938 года; равным образом большое снижение показывает состояние портфеля заказов.
Таким образом, положение рабочего класса значительно ухудшилось по сравнению с 1929 годом, несмотря на то, что продукция промышленности в 1937 г. выросла на 2/5.
*) Предварительные данные.
В руках буржуазии скопились колоссальные свободные средства, которые, однако, не находят большого применения в капиталовложениях, ибо буржуазия не уверена в завтрашнем дне. К концу 1937 года в шведских банках имеются резервы в 2 млрд. крон. Государство издало постановление о повышении неприкосновенных резервов банков, однако это не уменьшило предложения ссудного капитала. Разрыв между фондом зарплаты, национальным доходом и суммой капиталистической прибыли, диспропорция между свободным ссудным капиталом и боязнью новых капиталовложений являются симптомом остроты надвигающегося в 1938 году экономического кризиса в Швеции.
Май 1938 г.
| Номер тома | 55 |
| Номер (-а) страницы | 628 |