Рабочий класс. Современное положение рабочего класса в Англии (Конфликты и стачки в Англии)

Рабочий класс. Современное положение рабочего класса в Англии

12. Конфликты и стачки в Англии. Эпоха империализма в области отношений труда и капитала в Англии характеризуется значительным обострением этих отношений. Как правило, в эпоху промышленного капитализма английское рабочее движение не склонно было прибегать к стачке, как к методу разрешения многочисленных конфликтов, возникающих в отношениях между рабочими и нанимателями рабочей силы. Как по уставам тред-юнионов, так и по практике руководителей профессионального движения можно видеть, что стачка не пользовалась в эту эпоху популярностью среди организованных рабочих. Это не означает, конечно, что конфликты в промышленности не выливались в стачки и локауты. Однако, вообще говоря, до 80-х годов стачечное движение в Англии охватывало относительно незначительные по численности группы.

Даже в 80-е и 90-е годы, когда в экономическом быту страны уже стали сказываться последствия концентрации капитала и его монополистический характер, когда господство английской промышленности на мировых рынках уже стало отходить в прошлое, а акционерная форма организации предприятия усилила разрыв между продавцом и покупателем рабочей силы, —  размеры стачечного движения были все еще относительно небольшими. Правда, именно в два последних десятилетия XIX в. в Англии отдельные стачки представляли собой уже массовые выступления рабочих. Так, в 1889 г. происходила стачка докеров, в которой насчитывалось, до 100 тысяч участников. В 1890 г. произошли три больших стачки: горняков Йоркшира, Ланкашира и средней Англии (число участников свыше100 тысяч, длительность — 7 дней), механиков северо-восточного побережья  Англии (20 тысяч участников, длительность — 9 дней) и докеров (тоже около 20 тысяч участников). Следующий год отмечен забастовкой 20 тысяч лондонских портных. В 1892 г. стачечное движение охватило значительные массы ланкаширских бумагопрядильщиков, причем эта стачка, вспыхнула вновь в 1893 г., когда в ней участвовало уже свыше 50 тысяч рабочих. В 1893 же году происходили, стачки горняков в Дэргеме (около 70 тысяч участников), в Средних графствах (свыше 140 тысяч) и в Южном Уэльсе (около 100 тысяч участников). Список, этот можно было бы продолжить, так как, за исключением 1896 г., почти все годы до начала XX в. отмечены крупными стачками. Тем не менее, общая картина стачечного движения в течение последних двух десятилетий XIX в. характеризуется не столько этими крупными стачками, свидетельствующими о значительном обострении в отношениях между трудом и капиталом, сколько относительной слабостью и распыленностью боевых, выступлений рабочих.

Об этом отчетливо говорят следующие данные департамента труда министерства торговли и промышленности:

Табл. 40.

Годы	Число стачек	Число стачечников	Среднее число стачечников на 1 стачку
1888	517	119000	230
1889	1211	360000	239
1890	1040	393000	378
1891	906	267000	293
1892	700	357000	510
1893	783	636000	812
1894	1061	324000	806
1895	876	264000	801
1896	1021	199000	195
1897	864	230000	266
1898	674	247000	366

 

Отрасль законодательства	Важнейшие законы	На кого распространяются	В каких отраслях труда	Органы, ведающие проведением закона	В какой форме установлены нормы
1. Законодательство о минимуме заработной платы	Закон от 20 октября 1909 г. с изменением 1918 г.	На всех	В т. н. «потогонных» (список устанавливает министерство труда)	«Промысловые советы» (Trade Boards) в составе представителей предприятий, рабочих и лиц по назначению министерства труда	Повременная ставка устанавливается советом.
	Закон 19 августа 1924 г.	На всех	В сельском хозяйстве	Сельскохозяйственные советы по зарплате (Agricultural Wage Boards) в составе представителей от хозяев и сельхозрабочих. Решения этих советов, с утверждением министерства труда, обязательны.	Ставка повременной оплаты устанавливается советом.
2. Труд детей и подростков	Закон 17 августа 1901 г.	Дети в возрасте до 12 лет.	Во всем народном хоз-ве.	Фабричная инспекция. Суд.	Запрещается работа по найму
	Закон 19 августа 1921 г.	Дети в возрасте от 12 до 14 лет.	За исключением фабричной и горной промышленности – всюду		Допускается в свободное от школьных занятий время работа по найму.
		Дети в возрасте от 12 до 14 лет.	В фабрично-заводской и горной промышленности		Допускается работа по найму в возрасте 13 лет лишь при условии окончания школы и с 12 лет лишь с разрешения школьных властей. Работа по найму запрещена в ночное время, в копях (под землей) и в ряде вредных производств. Рабочее время устанавливается в ½  времени взрослых рабочих (не свыше 6 часов). Запрещена переноска тяжестей.
		Дети в возрасте от 14 до 16 лет.			Рабочий день на ½ часа меньше, чем взрослых. Ночные работы запрещены, сверхурочные допускаются. Запрещена перевозка и переноска тяжестей в каменноугольной пром-сти.
		Дети в возрасте от 16 до 18 лет.			То же, что и для 14-16 летнего возраста, но с допущением ночных работ в производстве гальванического железа, производстве фарфора и глины, на электрических станциях, в производстве металлической проводки и ряде других. Во вредных предприятиях – запрещается по особым спискам. Переноска тяжестей допускается всюду.
3. Труд женщин	Закон 17 августа 1901 г.	На всех женщин	В фабрично-заводской промышленности		55 ½ -часовая неделя, не свыше 10 ч. в день; ночные работы совершенно запрещены, запрещена также работа в производстве свинцовых белил и в ртутных.
	Постановление от 8 ноября 1921 г.				Освобождение от работы на 4 недели после родов.
4. Примирительное и третейское разбирательство	Закон 20 ноября 1919 г. Постановление министерства труда от 15 марта 1920 г.	На всех рабочих и  служащих, кроме лиц, занятых во флоте, армии, авиации и состоящих на коронной службе	Во всех, кроме перечисленных в предыдущем столбце	Промысловые суды. Организация их: 1) постоянная (председатель и члены суда) и временная (члены следственных комиссий, избираемые для рассмотрения каждого отдельного конфликта). Члены промышленного суда назначаются министерством труда на представителей рабочих, предпринимателей и «незаинтересованных» лиц.	Урегулирование конфликтов с рабочими. В случае конфликта стороны не обязаны обращаться в промысловый суд. Но раз вынесенное по требованию сторон решение обязательно для них. Решение выносится, в случае примирения разбирательства, членами суда от сторон, в случае третейского разбирательства – суперарбитром.
5. Социальное страхование	Закон 16 декабря 1911 г., 15 августа 1913 г., 9 августа 1920 г., временные постановления от 14 сентября и 7 октября 1920 г. (о страховании от безработицы), 10 ноября 1921 г., кодификационный закон 12 апреля 1922 г., закон 1925 г., (о пенсиях старости), закон о страховании от безработицы 1927 г. и закон 1 января 1929 г. (о национальном страховании).	На всех рабочих в возрасте от 16 лет и старше за исключением: по страхования на случай болезни – государственных и ж.д. служащих, обеспеченных иным образом на случай болезни, а также работников умственного труда с заработком свыше 250 ф. ст. в год и преподавателей школ;	Во всех, кроме перечисленных в предыдущем столбце	По страховке на случай болезни – т. н. «одобренные общества», которыми могут быть: а) профсоюзы (обязанные вести особое делопроизводство и учет), б) страховые компании, в) общества взаимопомощи. Условием «одобрения» является отказ от прибыли от страховых операций. Каждое общество имеет свой устав и действует на его основе. Контроль за деятельностью касс (обществ) проводится  «страховыми комитетами» (по одному в каждом графстве и городской общине) в составе от 40 до 80 членов (3/5 представителей застрахованных, 1/5 по назначению графства и городской общины, 2 врача по выборам от страхования врачей, от 1 до 3 врачей по назначению графства или общины и на лиц по назначению страхового бюро. Страховое бюро – центральный орган государства и назначается канцлером казначейства.	Страхование на случай болезни построено на взносах от предпринимателей и рабочих (по 4 ½ пенса в неделю на каждого застрахованного мужского пола и 4 ½ пенса со стороны работницы на каждого застрахованного женского пола). Взносы государства составляют 1/7 всей суммы взносов за застрахованных мужского пола и 1/5 – за застрахованного женского пола. Для рабочих в возрасте 18 лет и больше, получающих менее 4 ш. в день, взнос установлен в 4 п. со стороны самого застрахованного и в 6 п. со стороны работодателя, а за рабочих с заработком менее 8 ш. в день страхования взнос целиком выплачивается работодателем. Для получения полного пособия по болезни (на случай болезни 19 ш. в неделю для мужчин и 11 ш. для женщин, на случай инвалидности – по 7 ш. в неделю) необходимо делать взносы в течение 45 недель, но полное пособие выдается только при наличии не менее 104 взносов. Пособие это выдается  в течение 26 недель, после чего застрахованный переходит на инвалидное пособие. Застрахованные получают медицинскую помощь, пособие при родах и добавляют пособия, если у «одобренного общества» есть средства.
		По страхованию на случай безработицы – сельскохозяйственных рабочих, домашней прислуги, квартирников;		По страхованию на случай безработицы – государственные организации (почтовые отделения), выдающие пособия и с санкции бирж труда, где ведется регистрация безработных.	Вопросы по страхованию на случай безработицы установлены еженедельные в следующем размере (с июля 1928 г.): Со стороны застрахованного; предприятия; государства: Подростки мужского пола (18-21 г.) – 6; 7; 5 ¼; Подростки женского пола (18-21 г.) – 5; 6; 3 ¾; Взрослые рабочие мужского пола – 7; 8; 6; Взрослые женского пола – 6; 7; 4 ½. Пособия на случай безработицы с 19 апреля 1924 г. установлены в таком размере: Мужчины старше 21 г. – 17 ш. в неделю; Женщины старше 21 г. – 15 ш. в неделю; Подростки м. п. – 6; Подростки ж. п. – 5. Кроме того, на каждого иждивенца полагается 7 ш. в неделю, если без работы оказывается глава семьи. Право на пособие предоставляется безработным, который сделал не менее 80 взносов в течение 2 лет до безработицы и «действительно ищет работы». Участие в стачке лишает права на пособие на все время стачки.
		По страхованию на случай старости – всех лиц с доходом не свыше 99 ф. ст. 15 ш. в год, достигших 65-летнего возраста.			По страхованию на случай старости (введенному, целиком на счет государства, в 1906 г., но измененного на началах взносов и от застрахованного) взносы на страхование на случай болезни обеспечивают и престарелых рабочих пенсиями в размере 10 ш. в неделю, если общий доход мужа и жены (если они живут вместе) не превышает 52 ф. 10 ш. в год после вычета из суммы дохода по 15 ш. на каждого в неделю незаработанных доходов. Для всех остальных категорий застрахованных эта сумма выплачивается при условии, что  доход, после вычета из него 39 ф. ст. в год, не превышает 26 ф. ст. 5 ш.
6. Вознаграждение потерпевших от несчастных случаев	Закон 1880 г. (ответственным предпринимателям) и закон 1906 г. (вознаграждение рабочих) и закон 1925 г. (вознаграждение рабочих)	На всех работников по найму.	Во всем народном хозяйстве	Судебные учреждения и министерство труда	Обязательство предпринимателя возместить материальный ущерб. Размер определяется на основании постановлений министерства труда в развитие норм закона, и спорные дела рассматриваются судами в особом порядке. В 1926 г. 6056820 ф. ст. было выплачено в качестве возмещения пострадавшим от несчастных случаев и их семьям.
7. Законодательство о стачках	Закон 1906 г.; закон 1927 г.	Во всем продовольственном хозяйстве	Во всем народном хозяйстве	Судебные учреждения и министерство труда	Стачки допускаются только в случае прямого конфликта между бастующей группой и предпринимателем по вопросам найма. Стачки солидарности, подстрекательство к стачкам, организация пикетирования, а равно стачки в общественно-важных предприятиях – уголовно наказуемое деяние.
8. Законодательство  о профессиональных союзах	Закон 1871 г.; закон 1913 г.; закон 1927 г.	На всех рабочих.	Во всем народном хозяйстве.	Судебные учреждения и министерство труда	Законными функциями союзов устанавливается защита и представительство интересов членов союза в вопросах найма. Политическое представительство интересов членов союза допускается лишь по отношению к тем членам союза, которые подают соответствующее заявление о желании делать взносы на политические цели; из собираемых таким образом  взносов образуется особый политический фонд. Лишь регистрируемые в особом порядке союзы имеют право юридического лица. Регистрируемые и нерегистрируемые союзы обязаны в определенные сроки посылать отчет о своей деятельности «Главному регистратору сообществ». Всем государственным служащим воспрещается быть членами организации, входящей в межсоюзные объединения. Полицейским, армейским и флотским служащим совершенно воспрещается образовывать союзы.

Другими словами, даже в наиболее отмеченное крупными стачками десятилетие конца XIX в. средний размер  стачек незначителен. Что же касается вообще стачечного движения в эпоху промышленного капитализма, то такой автор, как Гано Ностиц, который добросовестным образом собрал по данному вопросу все доступные материалы, отмечает «с начала девятнадцатого века до 1888 г. всего 195 стачек, имевших большое значение»¹⁾. При этом он добавляет: «В то время как до восьмидесятых годов была только одна большая стачка углекопов в 1844 г., в десятилетие с 1871 до 1880 г. было не менее 8 стачек, из которых 4 были такие же большие, 3 вдвое и одна — втрое больше. Десятилетие с 1889 по 1898 г. опять-таки превосходит десятилетие с 1871 по 1880 г. как по числу, так и по размерам больших стачек»²⁾.

¹⁾ Ганс Ностиц, «Рабочий класс Англии», Москва, 1902, стр. 490.

²⁾ Там же, стр. 492.

 

Совершенно иная картина рисуется данными за тот период, когда полностью сказался уже эффект перестройки всего хозяйственного быта Англии на новых основаниях и история страны вошла прочно в эпоху империализма. Правда, первое десятилетие XX в. все еще не особенно богато стачками — фактически беднее даже, чем  последнее десятилетие XIX в. С этой стороны рост мощи организованного капитала, благодаря увеличению числа боевых предпринимательских организаций (число их составило в 1911 г. свыше 1 110) и готовности оказать отпор рабочим, привел к ряду тягчайших поражений; наиболее важное — разгром и финансовое истощение крупнейшей профсоюзной организации «Амальгамированного общества механиков» в 1897 г., от которых тред-юнионы не могли долгое время оправиться и не оправились, покуда не изменили уже в 1911—1912 гг. свою организацию и тактику стачечной борьбы. С другой стороны — такое же влияние оказали и юридические нормы (фактически лишившие союзы права на стачку с 1900 г.), которые были промульгированы буржуазным государством по   прямому требованию предпринимательских организаций (вердикт по делу о стачке в Таффской долине, запрещавший пикетирование и делавший союз материально ответственным за ущерб, понесенный от стачки предприятием). Но накануне мировой войны, а особенно после ее окончания, полностью сказалось то обострение отношений между трудом и капиталом, которое назревало уже с 80-х годов XIX в. Картина, которую нам рисует официальная статистика труда, - не оставляет никаких сомнений в этом. Она такова:

Табл. 41.

Годы	Число стачек	Число стачечников	Число стачечников на 1 стачку	Число потерянных дней
1911	872	952000	1091	10155000
1912	834	1462000	1753	40890000
1913	1459	664000	455	9804000
1914	972	447000	460	9878000
1915	672	448000	660	2958000
1916	532	276000	519	2446000
1917	730	872000	1208	5647000
1918	1165	1116000	908	5875000
1919	1352	2591000	1916	34969000
1920	1607	1932000	1202	26568000
1921	763	1801000	2360	85872000
1922	576	552000	958	19850000
1923	628	405000	645	10672000
1924	710	613000	863	8424000
1925	603	441000	731	7952000
1926	323	2734000	8464	162233000
1927	308	108000	360	1174000
1928	302	124800	414	1405000

В этой таблице обращает на  себя внимание, прежде всего, резкое повышение числа стачечников, приходящихся на 1 стачку. То, что в последнее десятилетие XIX в., являвшееся кульминационным по интенсивности стачечной борьбы на протяжении всего столетия, представляло собой среднюю максимальную, оказывается средней минимальной за весь восемнадцатилетний период, включающий — и это надо особо отметить — период самой войны, когда все говорило против стачек. Лишь последние два года — 1927 и 1928 — по средней числа стачечников приближаются к последнему десятилетию XIX в. Но 1927 г. — это сугубо исключительный год: он наступил вслед за тем годом, в котором в течение 9 дней всю Англию потрясала всеобщая стачка, охватившая от 2 ½  до 4 миллионов человек¹⁾. Поражение, понесенное по вине Генерального совета тред-юнионов рабочими   в эту стачку, и истощение горняков, выдержавших стачку в течение 9 месяцев, не могли не вызвать значительного спада стачечной волны, определенного снижения боевых настроений, что продолжало еще сказываться и в следующих годах. За вычетом же 1927 и 1928 гг., перед нами картина совершенно небывалого обострения отношений между трудом и капиталом.

¹⁾ Статистика труда отмечает свыше 1 000 000 бастовавших горняков и 1 580 000 транспортников, печатников, строителей, металлистов и т. д. По подсчету Генерального совета тред-юнионов бастовало не менее 4—5 миллионов рабочих.

 

Другая заметная особенность, вскрываемая в картине стачечного движения послевоенного и непосредственно-довоенного периода — это известная цикличность стачечных волн. Максимум достигается в 1911—1912 г., затем вновь волна поднимается в 1919 и 1921 гг. и, наконец, в 1926 г. Почти регулярный пятилетний период отделяет наивысшую точку, достигаемую подъемом стачечного движения. Наиболее замечательно при этом то, что после каждой смены упадка и подъема стачечной волны высшая достигнутая точка находится выше предыдущей. Среднее число участников, стачки составляет в начале максимум 1 753 человека на одну стачку и 40 миллионов потерянных дней, затем следующий этап дает нам уже 2 360  участников и 85 миллионов потерянных дней, а в 1926 г. мы имеем 8 464 участника в среднем и 162 миллиона потерянных дней. Впечатление быстро нарастающей обостренности классовых отношений совершенно определенно складывается от этого ряда цифр.

Как мы уже указывали, подобного рода обострения можно было бы ожидать уже а priori, на основании анализа тех отношений между трудом к капиталом, которые неизбежно вытекают из обстановки, создаваемой эпохой империализма в Англии. Вся эта эпоха характеризуется, как мы уже видели выше (в отделе о заработной плате), усилением эксплуатации рабочей массы и ухудшением материального положения последней. В силу этого неизбежны смены острого наступления то труда, то капитала, причем первоначально наступает капитал и, добившись значительного ухудшения положения рабочих (сокращение заработной платы, удлинение рабочего дня), вызывает энергичное контрнаступление рабочих, на короткий срок слегка выравнивающее это положение с тем, чтобы вновь потерять завоеванные позиции. Официальная статистика не различает оборонительных стачек от наступательных. Она, поэтому, не позволяет точно установить, насколько значительны успехи наступления капитала и контрнаступлений труда. Но есть косвенный критерий, которым можно воспользоваться для примерного определения основной тенденции. Дело в том, что весьма значительная часть стачек и локаутов (в эпоху империализма почти всегда стачка и локаут дополняют друг друга) возникает на почве конфликта по вопросу о заработной плате. Об этом ясно говорит нижеследующая таблица:

Табл. 42.

Причины стачек и локаутов в Великобритании (%% отношение к числу стачек).

Годы	По вопросу о заработной плате		Другие тарифные вопросы	Все стачки по вопросу о зарплате	Продолжительность рабочего дня	Права союзов	Остальные причины
	Повышение	Снижение
1918	56,6	2,2	7,3	66,1	2,1	6,7	25,1
1919	50,2	4,7	8,5	63,4	10,1	3,8	20,7
1920	55,2	3,2	8,7	67,1	2,6	5,5	24,8
1921	9,4	51,5	12,5	73,4	4,1	3,2	19,3
1922	5,0	44,3	17,5	66,8	3,1	5,4	24,7
1923	12,1	23,6	20,5	56,2	2,5	14,5	26,8
1924	30,1	11,0	20,3	61,4	1,8	8,0	28,8
1925	19,2	13,8	17,6	50,6	2,5	11,9	35,0
1926	16,7	10,2	18,9	45,8	4,9	8,7	41,5
1927	11,4	28,0	19,2	53,6	7,1	8,5	30,8
1928	5,6	20,9	26,5	56,0	5,0	4,8	34,7

Таким образом, мы видим, что вопросы заработной платы доминируют над остальными вопросами. Это еще более выясняется данными о числе стачечников, которые участвуют в забастовках, возникших на почве конфликта по вопросу о заработной плате. Здесь мы имеем следующее соотношение:

Табл. 43.

% участников в стачках

Годы	По вопросу о заработной плате	По другим вопросам
1918	49,0	51,0
1919	70,0	29,9
1920	81,5	18,5
1921	96,3	3,7
1922	40,2	59,8
1923	42,9	57,1
1924	75,6	24,4
1925	68,6	31,4
1926	39,9	60,1
1927	34,4	65,6
1928	47,8	52,2

В определенные моменты почти все участники стачек относятся к числу тех, которые бастуют именно по вопросу о размере заработной платы. Вот почему возможно судить о наступательных и оборонительных стачках, имея лишь данные о соотношении между стачками против снижения заработной платы и стачками с требованием повышения ее, — другими словами, имея те данные, какие публикуются министерством труда. Из вышеприведенной таблицы мы видим, что по вопросу о повышении заработной платы стачки объявлялись преимущественно в 1918—1920 гг., затем, хотя и в более слабой степени, — в 1924—1926 гг. Остальные годы — это годы стачек против снижения заработной платы. Еще определеннее станет для нас картина по существу оборонительной борьбы рабочих в послевоенный период, если мы сравним отношения между числом участников стачек обоих видов. Данные министерства труда рисуют нам в этом отношении такую картину:

Табл. 44.

% участников стачек, возникших по вопросу о:

Годы	Повышении зарплаты	Понижение зарплаты
1918	41,2	2,5
1919	43,8	22,6
1920	76,0	2,5
1921	0,5	94,9
1922	0,9	33,0
1923	3,1	27,4
1924	54,6	14,2
1925	9,7	54,2
1926	0,3	38,8
1927	5,2	20,3
1928	7,8	18,6

Иначе говоря, два года (1920 и 1924) являются годами, когда наступление ведет, в сущности, труд. Но немедленно после этого капитал переходит в контрнаступление (годы 1921 и 1926), снижает заработную плату, чем вызывает уже оборонительные стачки, и закрепляет достигнутое рядом более мелких, менее обостренных конфликтов, в последующие годы. В сущности говоря, мы имеем в этих данных яркую, иллюстрацию того, как в Англии эпохи империализма проходит в боях постоянное наступление капитала, лишь в редких случаях прерываемое агрессивными выступлениями рабочих. Что это именно так — показывают сведения о результатах стачечной борьбы, результатах, которые даже в годы наступления рабочих не всегда сводятся к действительным успехам. Эти сведения таковы:

Табл. 45.

Закончились для % участников стачек в пользу:

Годы	Рабочих	Работодателей	компромиссом
1918	23,4	22,1	54,5
1919	14,0	28,9	62,1
1920	10,6	10,6	78,8
1921	1,5	5,6	92,9
1922	4,4	12,5	83,1
1923	24,8	23,1	52,1
1924	9,7	18,0	72,3
1925	53,1	16,1	30,8
1926	1,8	91,7	3,5
1927	28,1	30,6	41,3
1928	5,1	39,3	55,5

Эти цифры на первый взгляд как будто не в состоянии внушить пессимистическое впечатление. Но анализ их показывает:

1. При наступлении капитала, которое достигает особенной силы в 1921—1923 гг., затем в 1926—1927 гг., результаты стачек либо целиком (94,7% в 1926 г.) кончаются победой предпринимателей, т. е. заработная плата снижается полностью по программе предпринимателей, либо целиком же (92,9% в 1921 г., 83,1% в 1922 г.) сводятся к компромиссу, т. е. к сокращенному, но все же снижению заработной платы. Даже тогда, когда рабочие частично  одерживают победу, как в 1923 г., когда 24,8% всего числа участников добились успеха, мы имеем лишь невыполнение программы урезывания заработной платы и только. Тогда же, когда наступление ведут рабочие, мы имеем всегда одинаковую пропорцию полного успеха и рабочих, и предпринимателей, при весьма значительном числе стачечников, заканчивающих забастовку компромиссом. Это бросается в глаза особенно в годы 1918—1920, годы самого активного наступления рабочих. А компромиссный исход стачек означает лишь весьма незначительное, как правило, улучшение положения рабочих.

2. Это заставляет сделать вывод, что стачка, как метод борьбы за улучшение условий существования английского рабочего в эпоху империализма, становится все более недееспособной. Эпоха империализма, которая в Англии сказывается особенно сильно ростом класса рантье, приводит к тому, что былая возможность для рабочего укрепить свое положение в рамках капиталистических отношений производства ослабевает с каждым десятилетием и даже годом и что всякая серьезная попытка борьбы за интересы рабочей массы, хотя бы она предпринималась традиционным методом выступления под лозунгом экономической борьбы, неизбежно перерождается в политическое столкновение классов.

Особенно яркий пример этого перерождения доставляет самое крупное событие в Англии послевоенного периода — всеобщая стачка и борьба горняков в 1926 г.

Всеобщая стачка, превратившая между 3 и 12 мая 1926 г. всю Англию в вооруженный лагерь и выявившая небывалую солидарность, была результатом конфликтов, в течение 1921—1926 гг. происходивших в английской горной промышленности. Она была объявлена Генеральным советом тред-юнионов в ответ на локаут, поставивший горнорабочих в положение защищающейся стороны, с 1 мая 1926 г. с целью принудить горнопромышленников отказаться от предъявленных ими рабочим горной промышленности требований удлинения рабочего дня с 7 до 8 часов, сокращения заработной платы и отказа от общенациональных коллективных договоров. Всеобщая стачка поэтому представляет собой эпизод классовых боев, завершающий собой длинную цепь событий хозяйственной жизни Англии, событий, которые свидетельствуют об экономическом упадке Великобритании. И то обстоятельство, что ближайшим толчком явились конфликты в горной промышленности, еще более определенно подчеркивает это историческое значение всеобщей стачки, ибо кризис угольной промышленности Англии особенно ярко отражает общий кризис английского народного хозяйства в послевоенную эпоху.

До 1913 г. выработка угля в Англии неизменно росла. Правда, темп роста ее уже с 90-х годов отставал от темпа роста угольной промышленности других стран. Так, по данным за 1914 г., выработка угля составляла в миллионах метрических тонн:

	1890	1913	% роста
Во Франции	25	45	80
В Германии	70	305	335
В США	140	570	301
В Японии	2,6	24	823
В России	6	35	483
В Великобритании	184	322	75

Уже, таким образом, к 1913 г. положение оказывалось весьма неблагоприятным. Уголь в Англии — не только топливо для туземной промышленности, но и значительная, все возрастающая статья экспорта, как об этом говорят следующие данные (% экспортного угля в выработке его; % стоимости экспортного угля и общей сумме экспорта):

Годы	% экспортного угля в выработке его	% стоимости экспортного угля в общей сумме экспорта
1880	16,3	4,8
1890	21,3	9,0
1900	25,9	16,6
1909	31,9	18,1

Поэтому отставание Англии от других, конкурирующих с ней, стран означало не только вытеснение ее с мировых рынков (первое место сменяется в 1913 г. вторым), но и ослабление общей мощи английского народного хозяйства. Таково было положение даже к 1913 г. В послевоенный период произошло дальнейшее ухудшение. Относительное падение добычи угля сменилось абсолютным: в 1913 г. добыто было 287 млн. тонн, в 1924 г. уже только 267 миллионов, а в 1925 г. даже 246 миллионов. Сокращение же экспорта равнялось к этому времени 30% по сравнению с довоенным. Это мы  видим по следующим данным:

Годы	Экспорт (тыс. тонн)	Бункерный уголь (тыс. тонн)
1918	73400	21023
1923	77974	18158
1924	59179	17689
1925	48574	16437
Сокращение на	33,8%	21,3%

Угольный кризис в силу этого больно ударял по всей экономике страны, так как подобный упадок в добыче и экспорте угля удорожал основное промышленное топливо и сокращал значительно торговые операции по объему, что в свою очередь вызывало значительные осложнения для коммерческого судоходства.

Хотя причина кризиса заключалась в более быстром, чем в Англии, развитии угольной промышленности во всем мире и более высокой рентабельности угольных копей других стран, наряду с замещением угля нефтью, уже в 1921 г. сделана была попытка найти выход из положения в сокращении заработной платы горнорабочих. В последующие годы неоднократно эти попытки повторялись горнопромышленниками, причем для подготовки «общественного мнения» в общей и специальной печати публиковались сравнительные таблицы номинальной заработной платы горнорабочих Англии и Германии для доказательства, что именно «непомерно высокая заработная плата английского горняка является основной причиной кризиса». Даже в самый разгар всеобщей стачки правительство прибегло опять к такой аргументации в защиту позиций горнопромышленников. В широко распространявшихся правительственных прокламациях мы читаем:

«Восемь месяцев тому назад правительство назначило Королевскую комиссию для изучения положения в каменноугольной промышленности... Комиссия доложила, что «над промышленностью нависла угроза катастрофы», так как из каждых 10 тонн вырабатываемого угля 7 добывается по себестоимости, которая выше рыночной цены. Комиссия видела также, что необходимо сокращение заработной платы для спасения промышленности. Правительство согласилось с докладом комиссии. Шахтовладельцы приняли ее предложения. Горняки отказались работать хотя бы на секунду дольше и получать за свою работу одним пенни меньше — даже в качестве временной меры, нужной для того, чтобы избегнуть краха».

На самом деле, уровень заработной платы английских горняков все время снижался — в особенности начиная с 1921 г., когда наступление капитала на труд закончилось «черной пятницей». (см. выше), — и картина подлинного положения их резко отличается от публиковавшейся накануне конфликта 1926 г. Реальные заработки горняков быстро снижались, как об этом говорят следующие цифры:

Табл. 46

Средние заработки горняков

Годы	Сумма заработка в неделю (шил., пен.)	% 1914 года	Стоимость существования
1914 г. (июнь)	34,0	100	100
1921 г. (последний квартал)	62,3	183	204
1922 г. (последний квартал)	47,5	139	181
1923 г. (последний квартал)	57,6	169	175
1924 г. (второй квартал)	59,7	172	171
1924 г. (последний квартал)	55,7	164	179
1925 г. (первый квартал)	56,4	166	179
1925 г. (второй квартал)	52,0	153	174

В этой таблице мы можем отметить лишь два «прорыва»: второй квартал 1924 г., когда индекс номинальной заработной платы и индекс стоимости существования находились на одном уровне, и затем в первом квартале 1925 г., когда номинальная заработная плата опять поднялась. Во все же остальные периоды реальная заработная плата не достигала довоенного уровня. Но именно это обстоятельство, при наличии сильнейшей заинтересованности всего капиталистического мира Англии в разрешении угольного кризиса, являвшегося, как мы видели, кризисом всего народного хозяйства страны, служило толчком к тому, чтобы в дальнейшем снижении заработной платы и ухудшении условий труда горняков искать выхода из хозяйственного тупика.

Одно событие особенно заставляло капиталистический мир Англии искать выхода именно в этом. В 1924 г. Великобританской федерации горнорабочих удалось собрать свои силы и, в связи с остальными союзами, поставить предпринимателей лицом к лицу с необходимостью поднять заработную плату. Угроза всеобщей стачки, так и не реализованная ввиду уступок, сделанных шахтовладельцами, сыграла свою роль и показала, что рост силы английского профессионального, движения весьма значителен. «Красная пятница» (как был назван день победы горняков), однако, послужила стимулом к усиленной подготовке разгрома рабочего движения всеми силами капиталистического мира Англии. Не будучи готовым к борьбе с горнорабочими, правительство в 1924 и 1925 гг. временно отказалось от поддержки требований горнопромышленников. Но это была лишь «передышка», в течение которой весь государственный аппарат был мобилизован для подготовки к более серьезным столкновениям, к намечающемуся общему локауту в горной промышленности. Правительство накапливало запасы угля, мобилизовало автомобильный транспорт, подготовило войска, собрало в городах большие запасы продовольствия. Когда подготовка кончилась, правительство, субсидировавшее во время передышки дефицитные предприятия горной промышленности, отказалось продолжать субсидии. Шахтовладельцы настаивали на:

1) восстановлении коллективных соглашений по районам, мотивируя это тем, что «жизненно необходимо вернуть районам полную автономию, которой они обладали до войны в области регулирования заработной платы и условий работы»;

2) сокращении на 25% издержек по транспортировке и хранению угля в доках путем сокращения заработной платы железнодорожных и доковых рабочих;

3) восстановлении 8-часового рабочего дня, в качестве «первого шага в проведении здоровой политики восстановления промышленности»;

4) сокращении заработной платы горняков в различном размере для разных районов, причем мерилом должно было быть пропорциональное соотношение между суммой сокращения и каждой выработанной и реализованной на рынке тонной угля в размере от 3 пенсов до 4 шилл. 9 пенсов на тонну.

Правительство целиком поддержало шахтовладельцев. 30 июля 1925 г. Стенли Болдвин выступил с декларацией, в которой заявил:

«Не только горнорабочие должны согласиться на сокращение заработной платы, но и все рабочие страны должны пойти на такое сокращение, чтобы помочь поставить промышленность на ноги».

Так как горнорабочие, чья заработная плата, как мы видели, значительно снижалась на протяжении всего периода, начиная с 1921 г., не соглашались на требования шахтовладельцев, то 1 мая 1926 г., когда истек срок заключенного за год до того соглашения, был объявлен локаут.

Опыт экономической борьбы английских рабочих еще с начала XX в. сводился к тому, что в эпоху империализма даже общая стачка в целой отрасли промышленности не обеспечивает успеха. Последний достигается только дезорганизацией всего народного хозяйства, т. е. лишь при условии поддержки подвергшейся локауту группы рабочих, по меньшей мере, рабочими всех основных отраслей народного хозяйства, без регулярного функционирования которых вся экономическая жизнь быстро приходит в расстройство именно: рабочими транспорта, металлопромышленности и горной промышленности. Конгресс тред-юнионов в Скарборо, заседавший в сентябре 1925 г., этот опыт учел. «Наше движение — говорил в своей вступительной речи председатель Генерального совета тред-юнионов Свэйлс, — научилось многому в течение этих лет, отмеченных реакцией, проводимой предпринимателями, и одним из уроков является то, что боевая тактика является единственной, способной объединить, консолидировать и вдохновить наши ряды... Нашей задачей должно быть: использовать боевое настроение в нашей организационной работе и вплести его в ткань и структуру профессионального движения в ближайшем будущем. Капиталистический класс получит урок от этих первых схваток и использует все свое влияние на современное общество, чтобы принудить нас к отступлению. Конгресс должен предоставить Генеральному совету широкие полномочия по созданию необходимого аппарата для  оказания сопротивления всякому наступлению со стороны наших врагов... Полученная горняками передышка, завоеванная в весьма трудной обстановке... выявила полностью сложившееся положение, и мы не выполнили бы нашего долга перед конгрессом, если бы не установили с совершенной ясностью, каковы наши задачи».

Вполне, поэтому, понятно, что приближение момента нового обострения отношений в горной промышленности вызвало со стороны Генерального совета ряд шагов. 26 февраля 1926 г. специальная комиссия Генерального совета (Industrial Committee) опубликовала недвусмысленное заявление, указывавшее, что профессиональные союзы готовят отпор локауту. «Экономическая комиссия, читаем мы в этом заявлении, регулярно совещалась с Федерацией горнорабочих, и хотя на настоящей стадии было бы преждевременным пытаться установить какую-либо тактику во всех подробностях, комиссия уже подтвердила то отношение профдвижения, какое выражено было им в минувшем июле, а именно, что движение объединенно и непоколебимо будет противостоять всякому покушению снизить еще более уровень существования в угольных районах. Не должно быть ни сокращения заработной платы, ни увеличения рабочего дня, ни нарушения принципа общегосударственных коллективных договоров». Таким образом, события неизбежно приводили к расширению рамок конфликта в угольной промышленности до рамок всеобщей стачки.

Не следует думать, что Генеральный совет собирался привести в исполнение угрозу солидарного выступления всех рабочих на защиту горняков. Напротив, когда наступил момент такого выступления, вожди Генерального совета забили отбой. Пью (председатель), Ситрин (секретарь) и Томас (секретарь Национального союза железнодорожников) за спиной деятелей Великобританской федерации горнорабочих пытались сговориться с правительством. Они от имени Генерального  совета предложили Болдвину соглашение на основе обещания «убедить горняков передоверить нам ведение переговоров на основе доклада (комиссии Самюэля, отвергнутого горнорабочими) и с презумпцией возможности сокращения заработной платы». Под давлением Дж. Рамзей Макдональда и Артура Гендерсона Генеральный совет даже едва не порвал переговоров с Федерацией горнорабочих, отказавшейся пойти на снижение заработной платы.

Как мы видели, все силы капиталистической Англии были мобилизованы для борьбы с горняками. Неизбежность крупнейшего столкновения классов вытекала из всего опыта классовых боев в послевоенный период. И правительство избрало момент, который ему казался наиболее подходящим для общего наступления капитала на труд. Вот почему, когда наборщики газеты «Daily Mail» отказались набрать направленную против горняков и озаглавленную «За короля и родину» статью, — Болдвин написал вызывающее письмо Генеральному совету, извещающее о полном прекращении переговоров. Ссылаясь на проводимую советом подготовку стачки, на «грубое нарушение свободы печати», что, по его словам, представляло собой нарушение «конституционных прав и свободы нации», Болдвин в этом письме от имени правительства заявил, что он «требует, прежде чем возобновить переговоры, осуждения указанных действий, уже имевших место, и немедленной безоговорочной отмены инструкций по подготовке всеобщей стачки».

Даже этот неслыханный ультиматум не побудил Генеральный совет к действиям. Пью и Ситрин написали жалкий ответ Болдуину, в котором ссылаются на неосведомленность совета относительно собраний, о которых речь идет в ультиматуме правительства. Но правительство, в котором Черчилль и другие «крайние» считали (по выражению Черчилля), «что небольшое кровопролитие освежит атмосферу», вело дело к углублению конфликта. Всеобщая стачка была объявлена.

Позиции капиталистического мира Англии были ясны. В обстановке эпохи империализма конфликты того типа, которые свойственны были эпохе промышленного капитализма, конфликты по вопросам экономического положения рабочих, неизбежно превращаются из изолированных столкновений отдельных групп рабочих с отдельными предпринимателями в столкновения двух классов. Само правительство так именно и толковало всеобщую стачку, усматривая в ней совершенно правильно крупнейший акт политической борьбы классов.

В той передовой газеты «Daily Mail», которая вызвала отказ печатников выпускать очередной номер и которая была бесспорно инспирирована, указывалось уже на политическую природу конфликта: «Всеобщая стачка — не экономический конфликт. Это — революционное выступление, имеющее целью причинить страдания огромной массе невинного населения страны и тем принудить правительство... Успех этого выступления может быть достигнут только уничтожением правительства и аннулированием прав и свободы народа... Раз это так, то ни одно цивилизованное правительство не может терпимо отнестись к данному выступлению. Против него должны быть использованы все ресурсы общества».

Болдвин выступил в свою очередь с заявлением, что «правительству брошен вызов другим правительством», и в правительственной прокламации мы читаем: «Это другое правительство — этот Совет — определяется небольшой кучкой вождей профессиональных союзов. Она представляет только небольшую часть населения. Она даже не посоветовалась с этой частью населения, перед тем как приставить револьвер к голове правительства».

Другими словами — со стороны капиталистического мира Англии всеобщая стачка нашла политическую оценку; и в соответствии с этим меры борьбы с ней были приняты тоже политические. Сюда относится мобилизация военных сил государства и активная пропаганда, направленная против «узурпаторов власти», вождей союзов. Однако, как раз именно профессиональные организации, возглавляемые реформистами, абсолютно не поняли социального смысла событий, в которых рабочая масса единодушно приняла участие и которые оценены были должным образом и правительством, и буржуазией страны. Организация, на призыв которой массы откликнулись, руководству которой они дисциплинированно подчинились, оказалась не на высоте своего положения. Состоящая из реформистских вождей, которые все время утверждали, что путь революции неприемлем для Англии, — эта организация оказались неспособной развернуть движение, придать ему характер политической борьбы классов, какой фактически и было это небывалое столкновение буржуазии и пролетариата в дни всеобщей забастовки. Напротив, вожди сознательно шли на срыв стачки. Томас на второй день после объявления всеобщей забастовки, на которое он согласился после неудачной попытки уговорить премьер-министра консервативного кабинета Болдвина пойти на компромисс, заявил в палате общин, что он против стачки, считает стачку вредной и опасной, и этот вождь английских железнодорожников, уже в 1921 г. раз сорвавший борьбу горняков, был не одинок. Такие же позиции занимали и другие деятели Генерального совета. Так называемое «левое крыло» в нем — Персель, Хикс, Бен-Тиллет, Свейлс — в свою очередь боялись революционного характера стачки и делали все от них зависящее, чтобы смягчить конфликт, превратить его в чисто экономическое столкновение. Генеральный совет поэтому и не стремился использовать солидарность, которую столь блестяще проявила рабочая масса. Он не призвал к забастовке ряд рабочих. Он не сорвал работы штрейкбрехеров по набору и выпуску правительственной газеты, во главе которой был поставлен вдохновитель наступления — Черчилль. Он рекомендовал рабочим устраивать спортивные состязания, игры, любительские спектакли в самый разгар невиданной борьбы. И в своей газете «The British Worker» деятели Генерального совета больше всего старались убедить стачечников, что Генеральный совет и не думает выступать против правительства, что он объявил стачку лишь в защиту справедливых требований горняков, отнюдь не желая идти против парламента. Словом, организация, которая под напором масс объявила стачку, делала все для того, чтобы свести это столкновение классов к простому эпизоду экономической борьбы.

Когда же оказалось, что в ходе борьбы вырастает влияние боевой части рабочих, что коммунистическая партия Великобритании начинает крепнуть (число членов ее за время стачки удвоилось) и руководить местными стачечными организациями, когда правительство, видя, что движение становится, вопреки Генеральному совету, все более революционным, решило арестовать членов последнего, руководящая стачкой организация панически отступила и объявила стачку прекращенной. Предлогом для прекращения стачки она выставила предложения, сделанные никем не уполномоченным на переговоры с горняками бывшим министром в либеральном кабинете Гербертом Самюэлем. Она объявила, что правительство согласно на эти предложения, которые вполне, по мнению Генерального совета, обеспечивают интересы горняков. Под напором союзного аппарата, массы рабочих вернулись на работу. Одни лишь горняки отказались подчиниться решению Генерального совета, но они были оставлены в одиночестве, и хотя они продолжали борьбу — массовое движение, которое потрясло всю хозяйственную жизнь Англии, оказалось сорванным.

Поражение всеобщей стачки, а затем — через 9 месяцев — и поражение горняков, полностью подтвердило правильность того положения, что в эпоху империализма экономические выступления рабочих необходимо переходят в политическую классовую борьбу, ставящую вопрос о власти, и что изолированные выступления отдельных групп рабочих, хотя бы в целой отрасли промышленности, обречены на неудачу, если они оказываются чисто   экономическими по содержанию своих требований и ее встречают поддержки остальных групп рабочих.

Так как руководящий состав профессиональных союзов Англии отнюдь не является революционным, так как даже «левые» представители профессиональных союзов типа Персоля, Гикса, Свэйлса, Тиллета декларировали неоднократно неверие в революционный переворот как метод обеспечения интересов рабочего класса, то вполне понятен тот перелом, какой тактика союзов пережила вслед за всеобщей стачкой в вопросе о промысловых конфликтах. 1927 и 1928 гг. представляют собой в истории стачечной борьбы и конфликтов в Англии не только годы затишья de facto. Это, вместе с тем, и годы принципиальной защиты «мира в промышленности», отрицательного отношения вождей союзов к стачке как к методу разрешения промысловых конфликтов. После всеобщей стачки вновь приобрели популярность в английских тред-юнионистских кругах заглохшие было идеи примирительного разбирательства и принудительного арбитража.

В прошлом, время от времени, однако без заметного успеха, делались попытки придумать способы примирительного разбирательства, которые предупреждали бы стачки и локауты. В 1919 г. был принят закон о создании промысловых судов и были созданы постоянные промысловые суды (Industrial Courts), получившие полномочие играть роль арбитражных судов во всех вопросах конфликтов между предпринимателями и рабочими, если обе стороны дают на это свое согласие. Данным законом министр труда также уполномочен в случае возникновения конфликтов — как ожидающихся, так и уже возникших, — затрагивающих интересы всего общества, назначать судебно-следственные комиссии (Courts of Inquiry), одной из задач которых является предоставление публике беспристрастного отчета о смысле данного конфликта: такая комиссия не имеет арбитражных функций, и для назначения ее не требуется согласия сторон. Со времени издания закона и до середины 1925 г. судебно-следственные комиссии были назначены в 14 конфликтах. Объединенные промысловые советы (Joint industrial councils) были созданы в различных отраслях народного хозяйства в 1917 г. в результате выводов специального комитета по вопросу об отношениях между предпринимателями и рабочими (так называемые комиссии Уитли), и, пожалуй, можно признать, что они оказались в состоянии предупредить небольшое число конфликтов, возникших по второстепенным вопросам. В общем же, ни одно из этих учреждений примирительного разбирательства не смогло предупредить стачек и локаутов крупного масштаба.

Однако, после 1926 г. вопрос о «мире в промышленности» вошел в новую стадию, в стадию заключения специальных соглашений об отказе от стачки как метода борьбы и о признании индустриального арбитража. Эта стадия отмечена тенденцией, которую ужо определили по имени короля английской химической промышленности Монда (ныне лорд Melchett), как «мондизм».

Уже на конгрессе в Эдинбурге в 1927 г. прозвучали ноты, свидетельствовавшие о том, что уроки всеобщей стачки, сорванной Генеральным советом в мае 1926 г., были определенным образом усвоены деятелями английского профессионального движения. В речи председателя Эдинбургского конгресса Джорджа Гикса, — правда,' еще робко — наметился поворот от классовой борьбы к классовому сотрудничеству. Гикс не совсем уверенно и определенно говорил о необходимости «нового духа в   промышленности». Неясность, какой председатель конгресса, имевший до того репутацию «левого», попытался прикрыть истинный смысл своей речи, никого не ввела в заблуждение. Тогда уже буржуазная печать во главе с «Таймсом» совершенно определенно расшифровала намерение Генерального совета тред-юнионов, а одна из крупнейших групп промышленников — именно, группа Монда, организатора и руководителя быстро растущей химической промышленности Англии, — сделала на основе выступления Гикса в Эдинбурге предложение начать переговоры о «мире в промышленности». В течение 1928 г. в результате этого происходил ряд совещаний между представителями Генерального совета и группой предпринимателей во главе с Мондом.

Эти переговоры вызвали значительные споры внутри английского профессионального движения. С одной стороны, решительно против каких бы то ни было соглашений с предпринимателями, связанных с ограничением боеспособности тред-юнионов, выступило движение меньшинств. Движение меньшинств входит в красный Интернационал профессиональных союзов. Делегаты этого движения участвовали в работах и последнего — IV — конгресса Профинтерна  для них, само собой разумеется, абсолютно неприемлемо было решение Генерального совета добиваться путем переговоров с предпринимателями мира в промышленности. Движение меньшинств не было одиноким. Оно нашло сочувственный отзвук даже внутри Генерального совета, где А. Дж. Кук, секретарь Великобританской федерации горнорабочих, решительно возражал против переговоров с группой Монда. Кук, как в своих выступлениях на заседаниях Генерального совета и на многочисленных митингах по всей Англии, так и в особой, направленной против политики Генсовета брошюре, характеризовал эту политику, как сдачу всех позиций профессионального движения. Его точка  зрения сводилась к тому, что переговоры с группой Монда коренным образом меняют роль профессионального движения, превращающегося из средства борьбы за интересы рабочего класса в средство сотрудничества с капиталистами. Вместе с тем даже Гикс, который, как сказано было выше, в своей речи на Эдинбургском конгрессе первый дал толчок к разговорам о мире в промышленности, изменил несколько свою точку зрения и повел кампанию против продолжения переговоров с предпринимателями. Он тоже принял участие в агитации против политики Генерального совета по вопросу о мире в промышленности, выступая как на митингах, так и в печати. Его выступления были несколько отличны от выступлений Кука и представителей движения меньшинств. Гикса напугала перспектива капиталистической рационализации. Когда переговоры с группой Монда привели уже к определенному соглашению, в основу которого было положено признание профессиональными союзами Англии необходимости капиталистической рационализации, Гикс почувствовал в этом угрозу для английских рабочих. Он находил, что в условиях капитализма нельзя обеспечить «полную и надлежащую меру дееспособности в организации производства, распределения и услуг и повысить уровень существования народа». Капиталисты — по мнению Гикса — не могут рационализировать промышленность, «капиталисты, — писал он в «Дэйли Геральд», — стремятся к рационализации. Мы также хотим рационализации, т. е. наилучшей организации и наиболее целесообразных методов производства и распределения. Но между этими двумя позициями — разница колоссальная. Капиталистическая рационализация может в лучшем случае быть только частичной рационализацией... Капиталисты, в силу того факта, что они капиталисты, преследуют цели накопления прибылей в своих собственных интересах... В капиталистических условиях, при наличии антагонистических групп, не  может быть надлежащей организации народного хозяйства». Гикс даже договаривался в своих возражениях против политики Генерального совета до весьма революционных мыслей. Он писал: «Только такая организация, как ВСНХ, которой была бы поручена задача организации всей  промышленности на рациональных началах, могла бы справиться с положением... Только общеанглийский орган, наделенный надлежащими полномочиями и опирающийся на полное доверие и поддержку населения, мог бы провести в жизнь надлежащую экономическую политику. А это означало бы уничтожение частного предприятия, другими словами — установление социализма».

На конгрессе в Суонси (сентябрь 1928 г.) эта политика мира в промышленности была безоговорочно принята и одобрена значительным большинством делегатов.

Генеральный совет предлагал конгрессу утвердить ту часть отчета, в которой приведено было оправдание политики мира в промышленности. Наиболее существенная часть отчета гласила:

«Совет полностью   убежден, что выборные представители не заслуживали бы доверия своих избирателей, если бы в такое время, как нынешнее, не использовали всех средств улучшения условий существования своих избирателей... Говоря вообще, перед профессиональным движением открыты три пути: первый ведет к открытому заявлению, что союзы сделают все возможное, чтобы приостановить аппарат народного хозяйства и вызвать всеми мыслимыми средствами крушение капиталистической системы, в надежде создать революционную ситуацию в предположении, что эго может быть использовано к выгоде рабочих и для уничтожения капитализма. Профессиональное движение категорически отвергло эту политику как бесплодную, осужденную на гибель и наверняка приводящую к кровопролитию и несчастиям. Второй курс заключался в том, чтобы отойти в сторону и предоставить предпринимателям вести свою работу по-своему, тогда как союзы будут продолжать борьбу в отдельных отраслях промышленности, добиваясь частичного улучшения. Возражения против этого курса состоят в том, что подобного рода политика несовместима с современными требованиями полного изменения положения рабочего в промышленности и что эта политика бесплодна, является признанием собственного банкротства, ибо она приводит к отказу союзов от участия в важных переменах, происходящих в экономической жизни страны. Третий курс профессионального движения — это заявить смело, что профессиональные союзы не только озабочены процветанием промышленности, но и собираются получить голоса в решении вопроса, как надо вести промышленность, с тем, чтобы влиять на вводимые новшества. Конечные цели движения требуют хорошо построенной, а не разрушенной промышленности, и профессиональные союзы могут использовать свою мощь для содействия и руководства научной организацией промышленности, равно как и для завоевания материальных выгод от реорганизации последней, идти лицом к лицу со сложившейся ситуацией, Генеральный совет усвоил ту точку зрения, что третий курс является единственным, если профессиональное движение сохранится в качестве живой творческой силы. Эта политика внушает надежды на улучшение положения и уровня существования рабочих, представленных советом».

Против этого предложения Генерального совета Кук выступал с указанием на полную бесплодность именно третьего курса и на необходимость решительной до конца классовой борьбы. Остальные противники предложения Генерального совета — Браунли, Свэйлс и Гикс — отклоняли это предложение на том основании, что Генеральный совет нарушил права отдельных союзов и вступил в переговоры без санкции исполнительных комитетов и членов этих  союзов, тем самым незаконно вмешиваясь во внутренние дела последних.

Состав конгресса обеспечил подавляющее большинство предложению Генерального совета. За него голосовало 3 075 000, против — 566 000.

В области конфликтов, неизбежных на капиталистических предприятиях, тактика и политика «мира в промышленности» означает обязательство выносить все  споры, вопросы на третейский суд, решения которого должны обладать принудительной силой. Именно этот путь, которого в течение нескольких десятилетий английские союзы всячески избегали, в настоящее время избран руководителями профессионального движения Великобритании.

Пэйдж Арнот (Р. Arnot) и В. Яроцкий¹⁾

¹⁾ Отделы 2-8 написаны Р. Arnot (перевод с рукописи), остальные – В. Яроцким.